Короткое замыкание

Усевшись за стол, они стали извиняться перед Теей за опоздание, но девушка только счастливо улыбалась: давно не видела она хозяев в таком хорошем расположении духа. Павел попытался усадить ее вместе с ними за стол, однако Тея категорически отказалась. Она только подняла бокал за здоровье Космы, пожелала ему долгих лет жизни и сделала один-единственный глоток. Зато Павел ел за троих, а пил за десятерых. К десерту он уже был крепко под хмельком, однако предложил еще выпить кофе в увитой розами беседке. После кофе они снова поднялись наверх, и Косма попытался обнять Ольгу. Осторожно высвободившись, она сказала, что придет через минуту. А когда вернулась, он лежал поперек кровати, широко раскинув руки, и храпел так, что дрожали стекла. С большим трудом Ольга уложила его поудобнее, взяла журнал и попыталась читать. Но буквы прыгали перед глазами, и пришлось погасить свет. Она всматривалась в темноту и думала, что вот опять ничего не сказала Павлу, чтобы не портить ему день рождения. Несколько дней назад ее вызвал главный редактор Дорел Попович и объявил, что по согласованию с завотделом пропаганды уездного комитета ее выдвинули на пост заместителя главного редактора. «Дело тут не в общей тенденции по выдвижению женщин на руководящую работу, просто мы давно уже просили еще одну должность заместителя, и сейчас наступил благоприятный момент. Ты, конечно, понимаешь, что на мои плечи ложится слишком многое, мне одному не справиться… И знай, одними только обозрениями культурной жизни ты уже не отделаешься. Пожалуйста, не убеждай меня, что не разбираешься в вопросах экономики. Будто я не догадываюсь, в чем дело…» Ольга перебила с возмущением: «Ах вот оно что! Выходит, я по личным мотивам обхожу стороной проблемы народного хозяйства… Я что, по-твоему, наивная девочка?» Но в глубине души она признала правоту Поповича.

«Как бы далеко я ни обходила проблемы «Энергии», — размышляла Ольга, — даже если избавлюсь от отдела экономики, все равно будет тяжело. Завод, а значит, и его генеральный директор, находится постоянно в центре дискуссий. Хочу я того или нет, равновесие наших взаимоотношений будет нарушено. Он будет уязвлен и как муж, и как руководящий работник. Что же делать?»…

В восемь утра они сидели в столовой, Павел обжигался горячим кофе, не спуская глаз с часов. Ольга попробовала было подсунуть ему бутерброд, но он пробормотал, что перекусит на заводе. Она проводила его до дверей и, когда он на ходу обнял ее, шутливо сказала:

— А знаешь ли ты, товарищ генеральный директор, кого держишь сейчас в объятиях?

Павел подхватил:

— А как же! Еще не ослеп. Самую красивую, самую умную и самую верную женщину в мире, и я должен благодарить судьбу за то, что эта женщина — моя жена. Ольга нахмурилась:

— Преувеличиваешь. Ну так узнай же правду, несчастный: жена твоя вышла в начальники. Невероятно, но факт.

Павел среагировал не сразу и по инерции продолжал шутить:

— Вот это да! Теперь могу хвастать, что средний чин в нашей семье самый высокий в городе. Надо бы и Тею повысить, а то она командир только на кухне, в саду и у корыта. Дадим-ка ей звание верховного домокомандующего, ведь она правит всем нашим домом…

— Я серьезно; на днях будет подписано мое назначение заместителем главного редактора.

Не дойдя до машины, Павел резко остановился, скривил рот.

— Вот те на! Что это им взбрело в голову?

— Откуда я знаю! Может, моя кандидатская степень… Или мои статьи, ведь их многие читают — кроме, разумеется, собственного мужа.

Косма оставил замечание без ответа. Лишь спросил:

— Чем ты будешь заниматься?

— Пока не знаю. Интересы мои известны, а значит — и секторы, чью работу, надеюсь, я смогу координировать наилучшим образом. Естественно, что в рамках общего руководства придется заниматься всеми проблемами. Иначе ведь нельзя.

Косма постоял минуту в нерешительности, а затем произнес то, чего больше всего боялась услышать Ольга:

— Что бы ни случилось, не лезь в экономику. У нас с тобой твердая договоренность, вот уже много лет. Не забудь, что после истории с трансформаторами, в которую ты, как дурочка, ввязалась, я предупредил тебя в последний раз. И пусть останется так, как мы условились: никто не суется в тарелку другого!

— Не знаю, будет ли возможно в новой ситуации…

— Это меня не интересует. Выход из положения ищи сама, наш договор остается в силе для любой ситуации.

Косма решительно шагнул к машине, захлопнул дверцу и, хмурый, как осенний день, нажал на акселератор. Даже не махнул на прощанье рукой — впервые за все годы их совместной жизни.