Корпорация

Но наиболее лакомую, наиболее таинственную часть работы Департамента PR захватил и ни с кем не собирался делить Отдел спецпроектов. Из самого названия ясно: в этом отделе занимались не абы чем, а проектами исключительно специальными, в которые еще и не все прочие сотрудники Департамента посвящались. Руководил отделом Вася Кан, человек средних лет, ничего не выражавший своим корейским лицом. Кто был Вася Кан в прошлом, какие грехи и подвиги были на его счету до прихода в «Росинтер» — не знал никто. О его настоящем коллегам оставалось только догадываться. И они догадывались — о том, что именно Кан в прошлом году с блеском провел серию региональных выборов «старцевского призыва», приведших в Государственную думу дюжину лояльных к Корпорации людей и утвердивших их там на весьма и весьма приличных постах. О том, что именно он помог Александру Денисову получить кресло губернатора «маленького, но гордого» округа. О том, что приложил Кан руку и к информационной войне двухлетней давности, в ходе которой оказалась потоплена не одна репутация, но зато была спасена и теперь цвела пышным цветом последняя цитадель «Росинтера» на карте нефтяных морей России — в меру обильное и комфортное для эксплуатации нефтегазовое месторождение «Ярнефть».

Вот таких шестеро бойцов-молодцов сидели в кабинете Щеглова, готовые к немедленному и конструктивному общению. Иного общения на летучках у Щеглова, представлявших нечто среднее между политинформацией для личного состава и заседанием редколлегии, ждать не приходилось.

Бросив пиджак на стол и оставшись в демократичной ленинской жилетке, Щеглов пал в пустующее за круглым столом кресло.

— Доложить обстановку! — скомандовал он, и ткнул подбородком в сторону начальника Отдела информации, — Давай, Дима!

— Обстановка следующая, — Кудрявцев осмотрел свои длинные пальцы и заговорил нудным голосом, — Пресса захлебывается. За неделю — более трехсот сообщений, связанных с деятельностью Корпорации, что в два с половиной раза превышает обычную активность. Из них две сотни, с учетом информагентств, посвящены наезду прокуратуры, — Кудрявцев пялился на свои ладони, как будто считывал оттуда цифры. Черт его знает, может у него, как у семиклассника, и правда ладони в шпаргалках? — Из этих материалов, примерно, сорок процентов имеет нейтральную оценку деятельности прокуратуры, еще по двадцать, где-то, процентов, поровну то есть, окрашены нейтрально-положительно и нейтрально-отрицательно, десять процентов активно одобряют действия прокурора, и оставшиеся десять — активно наши. Снова поровну, — как-то по-детски заключил Кудрявцев и даже руками развел. Никаких шпаргалок на ладонях, разумеется, не было.

Щеглов перевел взгляд на «эксперта по журналистам» — на Тему Еремина.

— Все правильно! — усмехнулся тот, — Эти десять активно наших — наш же старый пул.

Журналистский пул «Росинтера» — круг корреспондентов и редакторов, более-менее лояльно относящихся к Корпорации. Лояльных — но отнюдь не ручных. Годы уходят на официальные переговоры, дружеские беседы, на убеждения и толкования, на дозированное прикармливание эксклюзивной информацией — и все равно никто и никогда не даст вам гарантий, что завтра гордый и подозрительный к пиарщику журналист не выдаст чего-нибудь, идущего вразрез с «генеральной линией» департамента информации. И то, что сегодня «свои» журналисты отписались все-таки в защиту «Росинтера», следовало принимать не только как заслуженную победу Департамента над недоверием пишущих, но и как нечаянный подарок судьбы.

Щеглов кивнул и обратился к начальнику Аналитического отдела:

— Ну, главный по анализам, а десять активно ненаших — это кто?

Миша, привычный к солдатскому юмору, на «анализы» не обиделся:

— Смеяться будете, товарищ командир. Никакой закономерности!

— А может, в программке изъян? — поддел коллегу Кан, блестя узкими глазками.

Смешно, ага. Обхохочешься.

Миша Гончаров, питавший непобедимое пристрастие к новым технологиям и свято верящий в могущество научно-технического прогресса, в начале года, попыхтев пару месяцев, презентовал публике уникальный пакет компьютерных программ собственного изготовления, тут же получивший название «Излови гадину». Пакет был призван определить автора и заказчика печатного материала, иными способами не определяемых.

Первая программа пакета проводила дотошный стилистический анализ исследуемого печатного материала, сравнивала с имеющимися в памяти другими статьями и заметками, просчитывала стилистические совпадения и выдавала список возможных авторов. Вторая, учитывая специально загружаемую информацию — тематика, дата выхода, издание, затронутые по данной тематике лица и многое другое — с некоторой долей вероятности выдавала список возможных заказчиков.

На представлении пакета широким слоям общественности, которые изображали столпившиеся у гончаровского монитора сотрудники Департамента, Миша провел эксперимент: сосканировал текст какой-то мерзкой заметушки, мелко куснувшей могучую пяту «Росинтера», и запустил программу.