Корпорация

— Уже идем, — кивнул Олег Андреевич и, дождавшись, когда за человеком закроется дверь, сказал твердо, — Помешать прокурору сделать заявление мы не можем. И пытаться не будем. Поэтому на сегодня тема закрыта. Отдыхаем и выпиваем. Завтра после обеда собираемся здесь же и будем думать, а пока — пошли переодеваться.

Шевелев отправился в холл, где уже блистала белыми пластронами управляющая каста Корпорации. Старцев же, Малышев и Денисов прошли по коридору к служебной лестнице. Низкое вечернее солнце заливало ступени золотом.

— И когда уже мы услышим, что Сергея Константиновича тоже ждет супруга? — обернулся Старцев к Малышеву. Он улыбался.

— Никогда, — ответил Сергей Константинович, щуря на солнце замечательно синие глаза, а Александр Михайлович ткнул приятеля в бок:

— Не зарекайся.

Но всем троим было ясно, что вопросы и советы в данном случае носят характер исключительно формальный: Малышев был убежденным и безнадежным холостяком.

* * *

Музыка!

Тра-та-та, та-та! — выпевают трубы. Скрипки тоненько, приплясывая и кружась, выходят вперед. Что-то свое пытаются рассказать вечно простуженные гобои.

Публика прибывает. Черно-белые мужчины, разноцветные женщины движутся, движутся по периметру холла, образуя завихрения и пустоты, останавливаясь, чтобы сказать друг другу приветливое или остроумно колкое, движутся снова — кругами, спиралями, зигзагами.

Вот депутат Госдумы с лицом мальчика-паиньки. Вот еще один — тяжелый, мужиковатый. На лице, как положено, государственная забота, но сквозь нее — шальной, хитрый взгляд. Этот сразу после ужина пойдет в тот зал, где караоке, да там и останется — петь будет часа два, сильно фальшивя, а после уснет на диванчике.

Вот кинорежиссер — известный, заслуженный. Крутит седой ус, ласково улыбается, выслушивая лепет отчаянно декольтированной дамы, ласково щурится в декольте. Ах, котяра!…

Вот один из тех, кого называют воротилами российского бизнеса. А по виду нипочем не скажешь: мелкий, плюгавенький, лицо рябое, на макушке — лысина.

Вот певица. Немолодая уже, а все равно красивая, даже вблизи. Желтые газеты соревнуются, кто припишет ей больше пластических операций. Ну и что, кому какое дело? Не хочется женщине стареть — и не надо. Певица улыбается кудрявому толстяку, держащему ее за руку. Толстяк говорит что-то горячо, булькает, захлебывается — наверное, признается в любви. Она улыбается, и вроде бы слушает, а сама успевает что-то быстро сказать одному из тех длинноволосых, кто настраивал аппаратуру. Ей сегодня петь.

Музыка. Ровный гул голосов — оживленных, праздничных. Сегодня — день рождения корпорации «Росинтер».

* * *

Губернатор Нганасанского округа Денисов хохочет над чьим-то анекдотом и немедленно отвечает собственным — вот уж у кого свежих шуток полным-полна коробочка. Взрыв смеха, и только стоящая рядом с ним женщина — точеная фигурка, алое платье, коротко стриженные волосы — одними губами шепчет с веселой укоризной: «Похабник!». «А вот еще один, — кстати вспоминает губернатор, — Юлька мне вчера рассказала…» — и Юля Денисова мгновенно заливается краской под цвет платья. Анекдотец-то соленый. Отомстил, да? — спрашивает она глазами. Ага! — улыбается муж.

Четыре года жизни потрачено на Снежнинскую «горку». Сколько сил ушло на то, чтобы собрать воедино все это шаткое, обветшавшее, разграбленное, рассыпающееся в прах. Сколько веселой злости нужно было, чтобы встряхнуть и заставить работать людей, давно разуверившихся в собственных силах. Для чего? Чтобы сделать кому-то подарочек?…

Президент «Росинтербанка» Сергей Малышев улыбается дамам. Его видно из любой точки зала — на полголовы выше самого высокого из присутствующих. Светло-русые волосы острижены не совсем так, как полагалось бы крупному бизнесмену — прическа вольного художника. Знаменитая непокорная прядь косо падает на левую бровь. Он молод, красив, богат. И холост. Он самый завидный жених Российской Федерации.

Присутствующие женщины крепко об этом помнят. Вокруг него немедленно замыкается круг разноцветных, душистых, щебечущих. Амплуа героя-любовника дает право выбрать лучшую. Он и выбирает — молодую красавицу, талантливую актрису со странным таким именем (каким, кстати?), сверхновую звезду экрана, за два года ставшую любимицей страны (вот черт, как же ее зовут-то?), назначенную на сегодня дамой его сердца:

— Идемте. По счастливой случайности я знаю, где ваш столик, — и ведет под локоток к дверям Зеркального зала.

Еще бы не знал. Просматривая список гостей, попросил определить для кинозвезды место рядом со своим (ведь было же имя в списке, было…). Ах, какой праздник мог бы получиться рядом с такой красавицей!… Но праздник испорчен.