Корпорация «АйДи»

Девушка взяла меня за руку и повела сквозь дымную пелену к Ольге. На месте она положила мою руку на спинку стула, и я сел за стол. Лицо Ольги едва просматривалось в плотной дымке, но все же красивые черты ее лица прочитать было можно.

– Предлагаю взять бутылку водки и шатобриан, – по-деловому предложила она.

– Сойдет, только шатобриан средней прожарки, – пошутил я.

Ольга вложила в губы сигарету, подкурила ее, и выпустила тонкую струйку дыма.

– С Владимиром Владимировичем пообщался? – спросила она.

Я дал утвердительный ответ.

– Судя по настроению, разговор получился продуктивным, – улыбнулась Ольга.

– После этой встречи меня мучает один вопрос – начал я, – насколько я понял, Позер уже не имеет никакого отношения к корпорации «АйДи».

– Верно, – подтвердила Ольга.

– Но при этом он свободно живет на Кузне, я имею виду – легионерам до него нет никакого дела, – продолжил я.

– И опять в точку, – сказал Ольга, и пустила еще одну тонкую струйку дыма, – помнишь, был такой фильм «Матрица»? Один из персонажей этой киноэпопеи – оракул Пифия. Чем-то подобный сейчас занимается Владимир Владимирович. Можно сказать, что это почетная пенсия за его непомерный вклад в дело потребления.

– Не знаю, мне кажется, что последние годы его журналистская деятельность была наполнена нотками антиконтента. Вспомнить хотя бы некоторые «прощалки», посвященные православной церкви, или размышления в документальных фильмах о передовых или некогда передовых странах мира, – попытался возразить я.

– Это всего лишь верхняя часть айсберга, которая показалась в тот момент, когда ледяная глыба уже готовилась пересечь Гольфстрим. Долгими годами убеждать американцев в светлой стороне силы серпа, молота и звезды, а затем вливать в неокрепшие головы бывших советских людей идеи западного либерализма – не пропаганда, а талант в деле продвижения контента, – усмехнулась Ольга, явно выражая неуважение к ветерану журналистики. Но я так не считал. Я всегда верил в силу чистосердечного раскаяния и прощения. Может, Позер и заслуживал свой ад, но признание своих ошибок, попытка исправить их, должны были делать температуру сковородки, на которой ему предстояло жариться в вечности, чуть слабее. В этот момент к нашему столику подошла официант и поинтересовалась, готовы ли мы сделать заказ. Ольга взяла инициативу в свои руки и заказала бутылку водки и две порции шатобриан – слабой и средней прожарки.

– Почему ты посоветовала мне поговорить с ним? – вернувшись к разговору, сказал я.

– Владимир Владимирович действительно был вынужден оставить работу, поскольку под закат карьеры в его речах периодически стали звучать элементы антиконтента. В качестве одного из ярчайших примеров его партизанской деятельности можно привести монолог о «глобальной ереси». Конечно, основная часть его эфирного времени служила делу потребления, но вот такие, казалось бы – незначительные и малозаметные выпады, стали напрягать высший менеджмент. Поэтому решено было отодвинуть его от дел, при этом из уважения к прошлым заслугам, сохранив за ним определенные преференции. В частности, это касается свободного употребления крепких алкогольных напитков и лояльности легионеров. Но самая существенная льгота Владимира Владимировича – право говорить то, что он думает или считает нужным, но при условии, что его спросят об этом самого. То есть, сам подойти к человеку и выразить своим мысли он не может, но ответить на вопрос – вполне.

– Ты знаешь, о чем я его спросил? – поинтересовался я.

– Догадываюсь, – ответила Ольга.

Официант подошла к нашему столу и начала выкладывать не него содержимое своего подноса: тарелки с оригами из купюр в виде стейков, две горящие свечи, графин с водкой в виде головы быка и две граненые рюмки. После этого девушка до краев наполнила стопки и удалилась. Стейк Ольги был сделан из розоватых канадских банкнот номиналом 50 долларов, мое блюдо было из более темных фунтов стерлингов аналогичным номиналом. Ключевым символом национальной валюты Великобритании вместе с Елизаветой II выступал знак, в которой соединялось несколько букв и смыслов. Символ представлял собой латинскую букву L, верхняя часть которой напоминала прописную литеру f. В этот момент я почему-то связал знак фунта стерлинга с Fbook и Люцифером. Ольга взяла рюмку и протянула ее в моем направлении. Я ответил на ее жест. После глухого звона, она произнесла тост: – За открытые глаза. После чего залпом опорожнила содержимое стопки. Я выпил следом. Затем мы приступили к трапезе. Ольга поднесла свечу к своему стейку, бумага вспыхнула, и она с закрытыми глазами вдохнула белый дымок. Холод Кузни еще не овладел мной, но я уже предчувствовал неминуемое приближение его ледяного дыхания. Выполнив ритуал со свечей, я наполнил свои легкие не мерзким и едким, а вполне нейтральным, даже можно сказать приятным дымком. Все-таки, ощущения стоят того, чтобы платить за них золотом.

– На чем мы остановились, – сказал я после еды, – да, о разговоре с Владимиром Владимировичем, точнее моих вопросах к нему.