Корпорация «АйДи»

– Полагаю, что суть вашей беседы свелась к нюансам работы, вернее компромиссу с совестью, на который можно пойти при исполнении служебных обязанностей, – сказала Ольга, закуривая, – я поняла это, посмотрев разработанную тобой стратегию противодействия антиконтенту – ролику «На заре» от Шабашы. На твоем месте тему храма я все же бы осветила. Нужно более тонко балансировать на гранях, здесь же не дураки работают.

Я насторожился и внимательно посмотрел на Ольгу. Она заметила перемены в моей мимике, улыбнулась и протянула ко мне одну из своих масок, но только внутренней частью. На лбу вогнутого улыбающегося лица я рассмотрел изображение жука-скарабея с разложенными крыльями, который передними лапками сжимали золотой шар.

– Ты скарабей? – спросил я Ольгу, приглушив голос.

Вместо ответа она приставила маску к лицу и хихикнула.

– Наше общество, как ты понял, крайне закрытая организация. Многие члены ордена действуют на свое усмотрение, по своим силам и возможностям, служа делу спасения мира. Но среди скарабеев есть и лидеры, которые разрабатывают и воплощают в жизнь более серьезные планы. Таких скарабеев принято называть иерархами. Только они наделены правом носить символы жуков с расправленными крыльями.

– Так ты начальник не только в корпорации «АйДи», но и в диверсионном отряде, – пошутил я, не повышая голос.

– Можно и так сказать, – ответила Ольга.

От этой информации я, прям, воспрянул духом. Девушка, в которую я был влюблен, работала на свет. И это было лучшей новостью за последнее время.

– Почему ты решила рассказать мне об этом? – спросил я, разливая очередную порцию алкоголя.

– У скарабеев есть легенда, что навозный шар, как аллегория погрязшего в потреблении мира, толкают к обрыву мирового океана все жуки, но столкнуть его по силам только одному уникальному насекомому, которого мы называем электус, – сказала Ольга.

– Кажется, я догадываюсь, к чему ты ведешь, – сказал я, и потянул Ольге наполненную стопку, – я тот жук, который должен толкнуть шар в пропасть?

– Я и другие иерархи верят в это? – ответила Ольга, после того как мы чокнулись и выпили.

– Какие для этого есть основания? – сказал я, заметив, что мой язык из-за алкоголя становится вялым и непослушным.

– Как-то изрядно напившись, Владимир Владимирович сказал, что гегемон разрушит сменивший его стратег. Есть еще одно пророчество касательно электус, но его я говорить не буду, поскольку оно личного характера, – пояснила Ольга.

– И что конкретно должен сделать электус? – спросил я.

– Для начала он должен максимально сблизиться с Уильямом Виндзором – стать одним из его вассалов. Только после этого электусу будут раскрыты все детали замысла скарабеев, – ответила она.

Я вновь наполнил рюмки.

– Мне пора идти, – неожиданно сказала Ольга, – у меня еще есть дела.

– Разреши я хотя бы проведу тебя, – предложил я.

– Разве что до машины, – отрезала она.

Я стал рыскать по карманам, чтобы расплатиться за ужин, но Ольга сказала, что счет уже погашен. Я нащупал на бедре пачку с купюрами долларов, достал стодолларовую купюру и быстро сложил из нее маленький самолетик, чтобы сделать официанту приятно. К тому же любому понимающему реальное положение дел в мире человеку всегда отрадно сжечь американский самолет. Я довел Ольгу до черного мерса, раскрыл перед ней заднюю дверь. Она отодвинула от лица маску с выражением безразличия, улыбнулась и поцеловала меня в щеку, одновременно вложив мне в руку какой-то предмет. Когда машина отъехала от ресторана, я раскрыл ладонь и увидел в ней коробочку. Отойдя в сторону и на всякий случай осмотревшись по сторонам, я раскрыл ее. В футлярчике оказалась золотая цепочка, выполненная плетением бельцер, с кулоном в виде жука-скарабея, который сжимал в передних лапках золотую корону с семью острыми зубцами. Мне не хотелось идти домой. Вначале я подумал взять еще бутылку водки и распить ее где-то на улице, но я уже был итак достаточно пьян, поэтому решил не усугублять свое состояние. Впрочем, эту глупую мысль я откинул, проходя «Арену Сити». Зайдя в первый попавшийся бар, я попросил бутылку чистого спирта, кинул бармену золотой и вышел на улицу с зажатым в руке бумажным пакетом. Я вновь оказался в месте, где еще не так давно стоял памятник вождю восточноевропейского и среднеазиатского пролетариата, а сейчас красовался памятник говняному шару. Сев под ним, я сделал плотный глоток спирта.

– Это особе место. Наверное, чтобы не происходило в нашем обществе, здесь непременно должен стоять памятник крайней революции или ее лидеру. А вообще очень забавно, когда революционеры уничтожают наследие своих предшественников, чьи методы и подходы словно под копирку использовали в своей борьбе. По большому счету разница лишь в расцветке флагов, – думал я, все глубже погружаясь в алкогольный транс.