Корпорация IMAGEN

Представляете, а если бы от этого страдал ваш друг?!

Вот она, лазейка, неважно, специально оставленная или нет. Ее шанс бросить вызов Освальду, узнать наверняка, правда ли то, о чем она догадывалась, – об Алане и опытах на пациентах в «Рафаэль-Хаусе». Но лазейка могла привести и в ловушку. Под конец разговора, почувствовав манипуляцию, она старалась держать рот на замке.

До того момента Освальд вел себя открыто – отвечал на вопросы, разъяснял, чего они хотят от нее и что дадут взамен. Даже тот факт, что он оставил ее одну в своем кабинете, предполагал определенную степень открытости. Подняв голову, она огляделась: низкие книжные полки, огромный торшер, в рамке – гравюра, изображающая горный пейзаж. И все равно кое-что не вписывалось в общую картину. А именно время и деньги, потраченные на то, чтобы загнать ее в эту ситуацию. Почему бы IMAGEN не использовать для обновления своего сотрудника? Может, они уверены, что заставят ее молчать? Тогда молчание, несомненно, станет еще одним условием их предложения. Или здесь кроется что-то еще? «Есть и другие способы сделать это», – сказал Освальд, впрочем, мог и соврать. Она не просто самое точное и элегантное решение проблемы. По какой-то причине она их единственное решение.

Она сжала затылок, пытаясь облегчить боль от слишком долгого лежания в постели Льюиса с неудобно повернутой головой. Сделав усилие, поднялась на ноги и, рассеянно глядя сквозь стеклянную стену, потянулась. Прямо напротив, на дальней стене офиса открытой планировки, видна мозаика 1950 годов, сохранившая дату постройки этого здания. Первоначально в нем размещалась телефонная станция. Никогда раньше эта мозаика не привлекала ее внимания: четыре массивные стилизованные головы, по одной в каждом углу панели, соединенные разноцветными линиями, которые складывались в геометрический узор.

Несколько подключений. Кошки в мешке. Когти выпущены.

Она повернулась спиной к мозаике. Обошла стол Освальда, села в его кресло. Дотронулась до трекпада, оживляя экран компьютера: биотач защищен, кто бы сомневался. Затем, проведя ладонями по гладкой деревянной столешнице, попробовала открыть верхний ящик стола, понимая полную бессмысленность своей затеи. Заперт. Средний ящик – тоже заперт, а вот нижний…

Нижний открылся, стоило только потянуть его за ручку.

Она помедлила, все еще не решаясь отпустить ручку ящика. Но вот рука скользнула по его краю. Коснулась картона, бумаг: стопка папок. В офисе внизу не было никого, кроме уборщика, занятого своей работой. Как можно незаметнее она оглядела кабинет, стараясь понять, есть ли скрытые камеры. Но если она их не видела, это не значит, что их нет. Да и что самое худшее могло случиться? Ну застукает ее Освальд на любопытстве, ну добавится еще одно преступление в список ее нарушений, о которых он убедил ее не беспокоиться, по крайней мере, пока. Быстро достав из ящика самую верхнюю папку, она положила ее на колени и раскрыла.

Внутри лежал один-единственный документ – таблица на нескольких скрепленных страницах. Столбцы и строки помечены аббревиатурами, ячейки заполнены цифрами, буквами «X» и «O». Все это ни о чем не говорило ей, пока взгляд не зацепился за пару повторяющихся инициалов, которые лесенкой спускались к низу страницы. Название колонки – Лкц, инициалы – РХ. Локация: «Рафаэль-Хаус»? Вполне возможно. Теперь она внимательно просматривала заголовки. В других колонках проставлены даты трех- или четырехлетней давности. В колонке, озаглавленной ID, написаны инициалы. Не в силах остановиться, она вела пальцем вниз по столбику, перепрыгивая через строчки в поисках знакомого сочетания. Вот глаза уже нашли его, и она заморгала, ожидая, пока палец доберется до нужной строчки. АДЛ: Алан Джеймс Лаудер. За инициалами следовало шестизначное число, в котором она без труда узнала дату его рождения. Пальцем она провела по всей строке, прослеживая данные, но остальные коды отказывались поддаваться расшифровке.

В голове пронеслась мысль выкрасть этот документ, оставив в столе пустую папку. Освальд так долго держал ее здесь, что эти страницы, аккуратно засунутые в карман, могли бы стать компенсацией. Только информация в таблице так зашифрована, что ни для кого, кроме нее, не станет настоящим доказательством. Как она убедит других, что РХ – это «Рафаэль-Хаус»? Что каждая клетка в столбике Зчслн, означает отдельного пациента, зачисленного на исследование, на которое они не то, что не давали согласие, но даже не были в состоянии понять, в чем оно заключалось? Она положила документ обратно в картонную папку, собираясь вернуть ее на место. И вдруг остановилась.

Да ладно! Один ящик не заперт? И в самой верхней папке именно тот документ, который подробно информирует ее обо всем, что она и так уже подозревала, и ничего больше? Как-то все слишком очевидно. То есть предполагалось, что она найдет эту таблицу.