Корпорация «Коррупция»

Чтобы успеть закончить дела до корпоратива, пришлось явиться в редакцию ни свет ни заря. Увлеченная подготовкой очередного репортажа, не заметила, как редакция стала наполнилась голосами, жужжанием компьютерных кулеров, разномастными телефонными трелями, звуками быстрых и медленных шагов, запахом горячего кофе и смешением парфюмерных ароматов. Большой зал, посередине которого черной дырой зиял аквариум главреда, просыпался и оживал. К обеду все гремело, гудело, пыхтело, звенело, стучало и чавкало. Обсуждения различных вопросов, вместе с группами обсуждающих, мигрировали от рабочих столов до курилки и обратно, пропитываясь табачным дымом, достигали накала и затихали, раздваивались, разтраивались, бессчетно множились, рождая все новые и новые темы. Поэтому, когда звуки неожиданно смолкли, Алена поняла, что случилось нечто экстраординарное.

Оторвав глаза от монитора, инстинктивно посмотрела в сторону входной двери, откуда могла прийти новость, и обомлела.

Между столами медленно и неуклюже передвигалась скособоченная фигура главреда.

Ринат Халикович, не глядя по сторонам, направлялся в кабинет, припадая на правую ногу, прикрывая руку, безжизненно болтающуюся на перевязи.

Плеснув в чашку горячего кофе для шефа, Соболева озабочено направилась за ним.

Не страх, но волнение захватили ее с головой.

– Что случилось?!

Вблизи состояние шефа оказалось еще плачевнее. Надбровная дуга налилась огромной лиловой шишкой, полностью закрывая один глаз, переносица была сломана, синими очками отложившись с обеих сторон. Губы разбиты, левая сторона лица от скулы до виска раскрашена широкой ссадиной. Кулаки сбиты в кровь и опухли. Еще большие повреждения, надо думать, скрывались под одеждой – каждое движение давалось ему с превеликим трудом. Явно, что не с мотоцикла упал, а участвовал в драке не на жизнь, а на смерть.

Хотя раны были уже обработаны умелой рукой, вид главред имел весьма удручающий.

Вчера его встретили три громилы. Вечером после работы. У ворот собственного дома. Не говорили ничего. Просто без всяких прелюдий начали избивать. Спокойно, методично, профессионально. И хотя Ринат Халикович, с его собственных слов, пытался защитить себя, сильно это ему не помогло. Избивали недолго, чтобы соседи не успели понять, что происходит, и вызвать наряд. Действовали слаженно, не мешаясь друг другу, и удары наносили точно, ломая кости. Он и понять-то толком ничего не успел, когда оказался на земле, а нападающие, выполнив работу, быстро ретировались.

Весь остаток ночи ему пришлось провести в больнице, накладывая швы и обрабатывая раны.

– Но одному я все-таки навешал, – по мальчишески бравировал Салехов, – челюсть точно свернул!

Он едва пошевелил пальцами правой руки, и его лицо исказила гримаса боли.

История слишком дурно пахла, и явно напрашивалось продолжение.

– Ты обратился в полицию?

Главред вопросительно уставился на Соболеву.

– Зачем? Я и так знаю, кто они. Здесь слов не надо. – Уловив вопрос в ее глазах, пояснил, – это привет от нашего достопочтенного друга Моисеева.

В голове точно щелкнуло, и все встало на свои места. Результат мести беспредельщика Алена могла созерцать собственными глазами.

– Это первая ласточка, Аленка. Он не остановится на достигнутом, будет преследовать, пока не покончит с нами, наслаждаясь процессом. Он – маньяк, закон которому не писан.

Чувствуя, как дрожь охватила все, Соболева опустилась на диван. Руки предательски тряслись, голова гудела. Но уже не от страха, а от нервного возбуждения. В душе не было опустошающего испуга, взамен пришло негодование от чувства собственной незащищенности.

Что-то надо предпринять. Незамедлительно! Не дать ему шанса нанести следующий болезненный удар. Ведь следующий может оказаться смертельным…

– Тебе надо уехать из города, – повторил главред то, что говорил уже неоднократно. –

Езжай к родителям. Там Роберт тебя не достанет. Перебесится – вернешься.

Она не могла согласиться, считая для себя побег непозволительной роскошью.

Сбежать, значит, проявить трусость – качество, недостойное гордого имени Журналиста.

Настоящий журналист должен быть несгибаем, должен уверенно идти к поставленной цели, стойко перенося все тяготы и лишения. Не взирая на ненастья и угрозы.

– Он страшен. И нам, к сожалению, нечего ему противопоставить. Не та весовая категория, – продолжал стращать ее Ринат Халикович. – Сколько тебе надо времени, чтобы собрать вещи?

Алена судорожно рассчитывала свой следующий шаг.

Если уж ей удалось свалить генерала Бирюка со всеми его связями и властными полномочиями, то неужели она будет пасовать перед каким-то бандитом с липовым дипломом финансиста?

– Я хочу быть уверен, что ты в безопасности. Тогда смогу позволить себе погостить у друзей в Гаграх, – Ринат торопил, подталкивал ее к принятию решения. – В Абхазии Моисееву меня не достать. Не его вотчина. А «Колокол» месячишко поживет без главреда… Собирайся, я закажу такси.

Ее взгляд упал на часы, стоявшие на столе шефа, решение пришло моментально.

– Ну, так что? – он ждал ответа.