Корпорация «Коррупция»

– За свое активное участие мы хотим получить контроль над терминалом. Возможно даже увеличение финансирования с нашей стороны. – Герхард Руст смотрел своими ясными лазоревыми глазами на Штурмина. – России такое предложение чрезвычайно выгодно: вы сохраняете за собой право на блокирование любого нашего решения, а бюджет экономит средства налогоплательщиков. Направьте их на социальные нужды…

Советник был непреклонен:

– Речь идет о вполне конкретных инвестициях и на определенных условиях.

Здесь было от чего сойти с ума рядовому чиновнику. Управление денежными потоками с астрономическим количеством нулей может вскружить голову кому угодно. А инвесторы наверняка готовы платить – их задача войти в проект с максимальной выгодой, и если заплатить за конкретное решение с экономической точки зрения гораздо целесообразнее, о чем говорить? Непаханое поле для мздоимцев и взяткодателей!

Поглощенная масштабами разворачивающегося действа, Соболева боялась молвить слово и шелохнуться. Точно от одного неосторожного движения хрустальная иллюзия может разрушиться. Фигура советника, умело сглаживающего углы, вознеслась в ее глазах на недосягаемую доселе высоту. Он не спорил, а аргументировал, не давил, но внушал, не отдавая ни пяди своей земли, оставаясь на ранее занятых позициях. А оборона немецкого дуэта постепенно слабела.

Когда вопросы были улажены и иностранные инвесторы откланялись, Борис Андреевич откинулся на спинку стула, удовлетворенный достигнутыми результатами.

– Ну что, ужин и по домам?

Алена не нашла в себе сил отказать.

16

Утро выдалось хмурым. С ночи над городом висели тяжелые лиловые тучи, совсем недвижимые, точно зацепившиеся за острые пики Кавказского хребта. Моросил мелкий дождь, холодный пронзительный ветер гнал прохожих с улиц, торопя укрыться в теплых и сухих помещениях.

Ненастная осенняя погода, типичная для Питера, но совсем не зима.

Пока добралась из дома до краевой администрации, Алена Соболева промокла до нитки и промерзла до мозга костей. Зуб на зуб не попадал, прическа растрепалась, ресницы смазались. Зонт не спасал. Казалось, что вода была везде. Воздух до предела наполнился влагой. Так что в приемную советника она вошла, похожая на мокрую курицу: струи воды стекали с одежды на пол, след тянулся по всему коридору.

Верочка окинула ее сочувственным взглядом.

– Сейчас я горячего чая заварю – согреешься.

Штурмин отсутствовал.

Отпивая густой тягучий чай, залитый крутым кипятком, Алена думала, как опрометчиво поступила, позволив себе поблажку и проспав лишних пару часов. Теперь приходилось сидеть в пустой приемной, коротая время за женскими разговорами, а могла бы быть в гуще событий, широким неводом собирать информацию.

Глоток свежего воздуха привнес неожиданный для дообеденного часа посетитель.

Среднего роста брюнет со жгучими карими глазами, немного полный, в стильном кашемировом пальто ниже колен и с пухлым кожаным портфелем под мышкой. Но пальто висело мешком, пузырясь на карманах, туфли были не чищены, низ штанин забрызган грязью, узел галстука кривой и не затянутый. Совсем ни к месту казался золотой браслет толстого плетения на запястье, еще более толстая цепь на шее, проглядывавшаяся из-за сбившегося ворота сорочки и золотая коронка во рту, тускло мерцающая из-под неплотно сжатых губ. Нувориш! Ему бы куртку кожаную, кепку-аэродром и – на рынок мандаринами торговать, а не отвлекать от работы государевых людей.

– Здравствуйте, дамы, – гость изобразил пародию на церемониальный поклон. – У себя?!

Говорил визитер с легким закавказским акцентом, постоянно поддергивая выпадающий из-под мышки портфель.

– Здравствуйте, Рубен Арутюнович, – Вера расплылась в улыбке, точно встретила старого знакомого, и покачала головой. – К сожалению, нет.

– А когда?.. – по всему он был крайне обескуражен.

Верочка хотела бы помочь, но не могла.

– Не знаю, – она пожала плечами и произнесла нараспев, – он улетел, умчался вдаль…

Тот, кого называли Рубен Арутюнович, рассеяно уселся на один из стульев, в изобилии выстроившихся вдоль стены. Достал из кармана носовой платок с монограммой, протер вспотевший лоб и шею, задумался на мгновение, а затем, точно вспомнив нечто важное, вскочил на ноги.

– Простите, дамы! Я провел неделю в Париже, в изумительной столице моды, и не мог не привезти вам, Верочка, частичку прекрасного.

На столе секретаря появился изящный флакон французских духов Chanel. Коробку шоколадных конфет протянул Соболевой.

– В поездке я посетил Женевское озеро, отведал чудесного шоколада, и хочу поделиться им с вами, уважаемая…

– Алена – улыбнувшись, представилась журналистка.

– Алена, – согласился Рубен Арутюнович. – Поверьте, нет лучше сладостей, чем в старой доброй Центральной Европе. В них опыт и история…

Тем временем, Вера извлекла на свет из ящика стола увесистую папку с тиснением, и положила перед Рубеном Арутюновичем, точно немного смущаясь.

– Борис Андреевич велел передать вам…