Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

Прежде всего, следователи представляли себе общий уровень «официальных заработков» основных участников УВС. Все они, судя по показаниям, имели достаточно высокие зарплаты, установленные Павленко. Так, Клименко получал 2,5 тыс. руб. в месяц, Туркин — 1,8 тыс., Константинов, учитывая, видимо, его многочисленные функции в организации, — 3,5 тыс. Вознаграждение начальникам строительных площадок в зависимости от объема работ составляло 1,8–2 тыс.[441] Если сравнить эти данные с общими показателями о «присвоенных» отдельными членами организации средствах, то получается, что суд согласился с тем, что в основном их доходы состояли из зарплат.

В отдельных случаях явно учитывались и другие дополнительные поступления — скорее всего, хищения. Например, в случае Клименко, при его средней зарплате 2,5 тыс. в месяц, доходы за пять лет должны были составить около 150 тыс. руб., а в приговоре вменялось на 50–70 тыс. больше. Сравнительно высокие доходы автомеханика Рудниченко, видимо, объяснялись тем, что ему было отдельно заплачено 30 тыс. руб. за изготовление печатей для организации[442]. Не отрицал наличие «похищенных средств» в доходах своих соратников и Павленко. В заявлении о помиловании он писал: «Так же Клименко, Константинов и Курицын за пять лет получили в виде зарплаты, командировочных и пр. по 200–240 тыс., из которых какая-то часть является хищением»[443].

Особый случай представлял собой, конечно, сам Павленко, которому вменялись доходы около 10 тыс. руб. в месяц. Один из хозяйственных руководителей, контактировавший с Павленко в Тирасполе, показал на следствии, что Павленко похвалялся: «якобы, ему платят 5900 рублей, одевают и кормят»[444]. В заявлении о помиловании Павленко признавал получение около 500 тыс. руб., из которых большую часть составляли зарплата и командировочные, а 150–170 тыс. — похищенные деньги[445].

В целом заявленные в документах суда суммы денежных доходов подсудимых можно считать отражающими реальное состояние дел. Таким образом, денежные доходы руководителей организации составляли от 10 тыс. в месяц у Павленко, около 4 тыс. руб. у Клименко, Константинова и Курицына, около 3 тыс. у Туркина, А. Губского, Литвина, а также Невинского и Костюченко с учетом сроков их пребывания в организации.

Часть основных членов организации, попавших под суд, получали в среднем около тысячи рублей в месяц. При этом, конечно, нужно учитывать ряд дополнительных факторов, повышающих доходы. Перечисленные зарплаты вряд ли облагались (или лишь в некоторой степени) налогами и займами, которые существенно снижали уровень зарплаты большинства других граждан страны. Свою роль играли также различные натуральные поступления — бесплатное питание, продукты и обмундирование, доступ к дефицитным ресурсам в условиях всеобщих нехваток и т. д. Эти факторы позволяют оценивать денежный эквивалент уровня жизни подсудимых выше (возможно, существенно выше), чем верхняя планка принятых судом денежных сумм их доходов.

Для оценки благосостояния руководителей организации Павленко его целесообразно сопоставить с доходами других групп советского населения. В 1952 году среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в СССР составляла около 674 руб. Рабочие и служащие, занятые в строительно-монтажных работах, получали в 1952 году в среднем 655 руб. в месяц[446]. Эти суммы сокращались примерно на 15 % после оплаты налогов и принудительных по своей сути займов[447]. Низкими были доходы крестьян. В целом денежные доходы населения СССР в 1952 году составляли за вычетом налогов и взносов по займам очень незначительную сумму — около 200 руб. на человека в месяц[448]. Жизненный уровень большинства населения страны оставался очень низким. На этом фоне даже чистые денежные доходы членов организации без учета натуральных поступлений были завидными.

Вместе с тем нужно учитывать, конечно, значительную (и растущую) дифференциацию доходов в СССР. В стране легально существовали слои населения, которым государство обеспечивало высокий уровень жизни. Значительные зарплаты и выплаты от государства получали отдельные группы работников партийно-государственного аппарата, номенклатурная часть работников творческих профессий и т. д. Так, введение денежных компенсаций после отмены в конце 1947 года карточной системы резко повысило денежные доходы руководящих работников. Выплаты высшим руководителям регионов приближались в среднем к 5 тыс. руб., союзные министры получали 20 тыс. руб., а их заместители — 10 тыс. руб.[449] Значительная часть выплат, компенсации (так называемые «конверты») налогами не облагались.