Корпорация «Винтерленд»

Люди выходят из церкви, спускаются по ступеням на парковку, разбредаются: без них намного легче. К Джине подходит Софи и обнимает ее. За ней Пи-Джей. Они так и не общались после того телефонного разговора, а надо бы, да вот когда? Ясно, что не сейчас. Мимо проходит преподобный Керриган. Джина останавливает его, пожимает руку, благодарит. Ивон прилепилась к Катерине и не отпускает ее. Мишель примостилась сбоку со своим сожителем Дэном и их двумя детьми. Одной рукой она мнет незажженную сигарету, другой сжимает зажигалку. Выглядит абсолютно потерянно.

Всех приглашают в дом помянуть усопшего или, вернее, приглашали, пока не увидели, сколько пришло народу. Но тут ряды облетает спасительная весть: Терри Стэк снял паб «Кеннеди», расположенный неподалеку. Там будет простава: бутерброды, чай, кофе, выпивка — для всех, кто хочет; все бесплатно; все, чтобы почтить память усопшего.

Джина видит, как Стэк подходит к Катерине: он на секунду приобнял ее, посмотрел в глаза, что-то говорит ей — Ноэль то, Ноэль се, подозревает Джина. Катерина всегда с сомнением относилась к связи Ноэля со Стэком, но сейчас ей тяжко, а он, наверное, рад стараться.

В какой-то момент Стэк поднимает глаза и смотрит на Джину; их взгляды встречаются. Тогда она понимает: рано или поздно он подойдет представиться.

Это происходит через десять минут. Джина как раз заканчивает немногословное общение с соседом Катерины, оборачивается, а он уж тут как тут.

— Как делищи? — произносит он и протягивает руку. — Я Терри Стэк. А вы, видать, Джина?

Ого, да он подготовился.

— Да.

Обмениваются рукопожатиями.

— Сочувствую вашему горю.

— Спасибо.

По бокам у Стэка два парня помоложе. Он в костюме. Они в джинсах и кенгурушках. Он мог бы сойти за бизнесмена, учителя или даже за священника в светском. Они — только за драгдилеров.

— Ноэль был крутым чуваком, — произносит Стэк, — и дельным работником. Он этого не заслужил.

— Да.

Как это ни странно, Джина чувствует себя в его присутствии достаточно раскованно. Ей хочется что-то сказать, только она не понимает, что именно.

— Послушай, зая, я хочу, чтобы вы с сестрами кое-что усвоили: я это так не оставлю.

— Правда?

— Правда. — Стэк качает головой. — Кто бы он ни был, он, сука, за это заплатит. Уж поверь мне. — На слове «заплатит» лицо его искажается.

В обычной ситуации Джине стало бы не по себе: парни в кенгурухах, угрозы, ругательства, но разве эту ситуацию назовешь обычной?

— Пардоньте, — добавляет Стэк в приступе запоздалой галантности.

Джина замечает, что один из кенгурушечных облапывает ее взглядом. На шее у него татуировка. Вот теперь ей точно не по себе.

— Знаете, мистер Стэк, — произносит она, — думаю…

— Зови меня Терри.

— Хорошо. Терри. Думаю, вы слышали, что моего брата тоже не стало в понедельник вечером?

— Да, жесть, — говорит он и кивает.

— Понимаете, я хотела бы понять, не связаны ли эти две смерти. По-моему, странно, что…

— Очень в этом сомневаюсь, милая. Твой брат попал в аварию. Это кошмарное, ужасное, но… совпадение.

Джина негодует:

— Я не верю в совпадения.

Она разворачивается и смотрит в лоб на кенгурушечника, пялящегося на нее: парень отводит взгляд. Потом она поворачивается обратно к Стэку, ждет ответа.

— Я тоже, — в результате произносит он, но чувствуется: ему слегка не по себе. — Но я не понимаю, как они могут быть связаны. Пойми, ведь…

— Ладно, хорошо, — продолжает Джина, — тогда так: правильно ли я понимаю, что вы не имеете ни малейшего представления о том, за что убили моего племянника?

— Да.

— Или кто это сделал?

Он задумывается:

— Да.

— Или даже кто за этим стоит?

— Да. — Он вздыхает, потом опять медлит: его не очень устраивает роль, отведенная ему в беседе. — Да, пока не имею, но…

— То есть вопрос открыт. И все возможно.

Теперь уже негодует Стэк:

— Что ж… пожалуй.

Джина понимает, о чем он сейчас думает: «Девка совсем оборзела!» Но ей насрать. Другого шанса может и не представиться.

— Хорошо, Терри, тогда позвольте задать вам еще один вопрос. У вас, может, есть свои люди в строительной индустрии? Поставщики? Профсоюзники? Может.

— А, тпррру, лапа. Остановись. Ты уже поля не видишь. — Он полуразворачивается к одному из кенгурушечных и говорит с ухмылкой: — Свои люди. Скажет тоже!

— Простите, я не имела…

— Не парься. — Стэк смотрит на часы. — Короче, — произносит он, — ты собираешься в «Кеннеди»? Может, продолжим нашу светскую беседу за стаканчиком?

Джина колеблется и прикрывает глаза. Что она творит? Чего она ждет? Откровений? Вряд ли. Но через несколько секунд сомнения рассеиваются сами собой. Она открывает глаза и видит, что к Стэку кто-то подошел и о чем-то его спрашивает. Кенгурушечник с татуированной шеей опять разглядывает ее ноги. Второй пишет эсэмэску.

Она стоит еще секунду, потом отчаливает. Подходит к Софи и поднимает взгляд.

— Это кто? — спрашивает Софи.

— Терри Стэк.

— Очуметь! — Она прикрывает рот ладонью. — Прости, но это очень стремно.

— Да что ты говоришь? — кивает Джина.