Корпус

— Да многие работали, — как-то нехотя, через силу отозвался Белый. — Главное, ты не испугался самого себя. Своих сомнений, страхов. Помнишь, как боялся «болезни»? Но ты решился — а остальное, так сказать, дело техники.

— Ничего себе! — присвистнул Костя. — Ну и дела! Это что же, получается, я теперь могу чудеса творить? Как на Энергиях?

— Про Энергии забудь, — жестко обрубил Белый. — Обманули дурака на четыре кулака. Впрочем, не одного тебя. И вообще, не слишком задирай нос. Силу ты получил, не спорю, но она не твоя, и получил ты ее временно, и не просто так, не за красивые глаза.

— А для чего?

— Ну, это уж ты сам как-нибудь решишь, — Белый встал и потянулся. Долго смотрел на выплывшее из-за горизонта темноватое облачко, похожее на маленькую чернильную кляксу. — Вечером гроза будет… А вообще как это здорово, когда над головой солнышко имеется. Хоть какое-то… Не то что там… — и снова замолчал.

— Ладно, допустим, я сотворил эту дверь, — все же не мог уняться Костя. — Но потом-то я в одиночку бы не справился. Крысы бы сожрали — и всего делов.

— Ну что ж, настало время поговорить о крысах, — сказал Белый, отвлекшись от созерцания горизонта. — А что крысы? — Он усмехнулся. — Тоже ведь обман. Значит, так. Никакие это не крысы, а сгустки. Помнишь, я тебе еще там говорил? Они могут любую форму принять, под любым именем спрятаться — своего-то у них нет. Ну, а кроме того… Не загрызли бы они тебя. Не смогли бы. Видишь ли, все, что было в Корпусе — Санитары, Наблюдательницы, Стажеры, — это люди, которые могут действовать физически. Их к тому же особой техникой снабдили. А сгустки — нет. Только через людей. Но и люди с тобой ничего уже сделать не могли — с того момента, как ты разорвал Первое Кольцо. Это значит, когда из карцера вышел. Вот так. Но не в том дело. Сожрать бы они тебя, конечно, не сожрали, а вот насмерть задавить страхом — это пожалуйста. Это они умеют. Так что была опасность, не спорю. А вообще, знаешь, много есть легенд про нечистую силу, как от нее люди погибали. Не от клыков и когтей, а от собственного страха. Говоря современным языком, случался у них инфаркт миокарда. Безо всяких клыков. Ну, и с нашими крысками такая же история.

— Но вы же их не как-нибудь, а настоящим огнем прогнали, — неуверенно возразил Костя. — И ладонь себе по правде сожгли.

— Ну да, огнем. А знаешь, что это за огонь такой был? Думаешь, лазерный луч или струя плазмы? Наверняка ведь фантастики начитался. Нет, Костик, здесь иное. Просто ты сумел увидеть глазами то, что чувствуют в сердце.

Костя помолчал. Потом решительно, точно сломав в себе какой-то последний барьер, спросил:

— А кто же все-таки они такие, эти сгустки?

Белый долго смотрел на него. Огромными серыми глазами, что притягивали словно магниты.

— Ты сам еще не догадался, Костик? Ну ладно. Сгустки, это… Назвать прямо, так не поверишь. Тебя всю жизнь другому учили. Одним словом, сгустки. Концентрированный мрак. Жуткие твари.

— Что-то я не понимаю, — протянул Костя. — Это инопланетяне, пришельцы какие-то, что ли?

— Ну, я же говорю — начитался фантастики. Нет, дорогой мой, никакие они не пришельцы. Они испокон веку были здесь, на Земле. Люди их сами порождают. Как бы это тебе объяснить? Бывает, накапливается в жизни очень много зла. И тогда вот что получается. Сперва сидит зло внутри человека, потом люди его из себя выплескивают. Иначе говоря, излучают. Но есть такие особые точки… В общем, зло и тьма начинают сгущаться вокруг этих точек. Как кристалл в перенасыщенном растворе вокруг какой-нибудь мелкой пылинки. Химию учил, должен понимать. А дальше новый сюжет. Сгустившись, сконцентрировавшись, зло становится живым. Точнее, не живым, а… Ладно, не станем влезать в теоретические тонкости. Ну, понятное дело, само собой такое случиться не может. Есть, видишь ли, древняя страшная сила, источник всякого зла. Она и помогает мраку сгуститься, а потом уж вливает в новенький сгусток часть своей жизни. И готово дело.

— А дальше? — с любопытством спросил Костя. То, что говорил сейчас Белый, он слушал как жуткую историю в пионерлагере, ночью, в палате, и кто-то рассказывает свистящим шепотом, а в окно лезет острыми лучами оранжевая, точно апельсин, луна.

— Хм… Дальше так дальше. Тебе, чтобы жить, нужно есть. Вот и им тоже. Но кушают они не колбасу и капусту, а испарения зла и страдания. Заметь, человеческого зла и человеческого страдания. Значит, им нужны люди, которые бы это излучали. Того, что творится в обычном мире, им мало. И что тогда? Они создают замкнутый мир, искусственный, — как это делается, я тебе все равно объяснить не сумею. И туда, в Замыкание, они утаскивают людей. Кого силой, кого обманом… Конечно, все делается чужими руками. Возможности у них и в самом деле колоссальные, ни с какими пришельцами не сравнить. Ну, а в Замыкании они устраивают такую жизнь, чтобы зло и страх все время излучались. Они всем этим кормятся. Вот что такое Корпус, если говорить конкретно. Хотя, разумеется, Корпус — лишь маленькая частица Замыкания.