Корпус крылатой гвардии

сосредоточить усилия на тщательной подготовке оружия и авиационной техники,

расставляли коммунистов по всем ответственным участкам, инструктировали их,

помогали командирам и штабам организовать подготовку к этому весьма

ответственному вылету.

О том, каким было настроение у летного состава, когда стало известно, что

назавтра предстоит вылет для сопровождения бомбардировщиков, наносящих удар по

Берлину, вспоминает бывший штурман 65-го гвардейского полка, ныне полковник в

отставке Г. Д. Кудленко.

«Как только узнали, что завтра предстоит полет на Берлин, прежде всего каждый

стал просить, чтобы его включили в состав летящих групп. А затем, после подготовки,

во всех общежитиях долго царило оживление. Мы обсуждали варианты выполнения

боевого задания, искали из них лучшие.

Каждый летчик был уверен, что он успешно выполнит эту задачу, но волновал

новый район, сложность ориентировки при густой сети линейных ориентиров.

Высказывались предположения о воздушной обстановке. Одни говорили: «Немецкое

командование бросит на защиту Берлина всю имеющуюся авиацию, а немецкие

летчики будут ожесточенно защищать небо своего фашистского логова». Другие

возражали, говоря: «Немецкие летчики завтра будут деморализованы».

Настало ожидаемое утро. Известно, как летчики встречают его: первым делом

поднимают глаза к небу, определяют, летный или нелетный день. День был летный, но

горизонтальная [252] видимость один-полтора километра. Истребителям, ищущим

воздушного противника, такая видимость мала. Это нас немного огорчило.

Прибыв на аэродром, мы все интересовались, будем ли выполнять задание, какая

обстановка у наземных войск, когда вылет?

И вот раздалась команда: «Летный состав — на КП полка!» Перед строем

командир полка гвардии подполковник Зворыгин зачитал боевой приказ и боевой

расчет. Задача полку на день: сопровождение бомбардировщиков на Берлин. Первую

группу «яков» ведет командир полка.

Там же, на аэродроме, начальник штаба гвардии майор Н. И. Токарев сообщил нам

о том, что в 6 часов утра 21 апреля передовые части одной стрелковой дивизии 79-го

стрелкового корпуса ворвались на северо-восточную окраину Берлина. Эту весть мы

встретили с большой радостью. У всех нас усилилось желание скорее лететь на Берлин,

помочь нашим войскам. Но из-за плохой погоды вылет 21 апреля не состоялся. Все мы

уходили с аэродрома неудовлетворенными.

Наступило утро 22 апреля. Летчики с нетерпением ожидали вылета. Каждому

известно, как мучительно медленно проходит время в ожидании. Все на аэродроме

смотрели в одну сторону — туда, откуда должны были появиться бомбардировщики.

На горизонте появляются первые группы бомбардировщиков. Аэродром

оживился. Отовсюду на разные голоса посыпались доклады о подходе

бомбардировщиков, а с КП полка уже дана зеленая ракета — сигнал на запуск моторов.

«Яки» начинают уходить в воздух. На мою долю выпала честь возглавлять

восьмерку Як-3. Взлетели, собрались над аэродромом и пошли на сближение с группой

бомбардировщиков. Подойдя к ведущему группы Ту-2, я покачал ему крылом, он мне

ответил тем же. Возникло такое чувство, как будто мы пожали друг другу руки. Затем

мы связались по радио. Я доложил, что у меня все в порядке, и сказал: «Идем на

логово!»

Горизонтальная видимость не более километра, а местами и менее. Пришлось

вплотную прижиматься к тяжелым кораблям. И в эти минуты мне показалось, что я

вижу лица всех летчиков, летящих вместе со мной, и на каждом из них читается одно

желание: скорее достичь Берлина! [253]

До цели всего семнадцать минут полета. Но эти минуты показались нам

бесконечными.

Пересекли Одер. Под нами начинают туманно вырисовываться окраины Берлина.

Дальше огромное дымящееся пространство. Это Берлин.

Дым горящего Берлина поднимался до одного-полутора километров и еще больше

ухудшал видимость. Но бомбардировщики ложатся на боевой курс, а мы, истребители,

все внимание уделяем воздуху, поиску противника.

Наступил момент бомбометания, и мы увидели, как, плавно отделяясь от

кораблей, полетели вниз бомбы.

На земле видны всполохи взрывов и пожары.

Когда мы уходили от Берлина, я несколько раз оборачивался назад — хотелось

удержать в памяти увиденную картину.

Проводив бомбардировщиков и попрощавшись, мы в полном составе произвели

посадку на своем аэродроме. У гвардейского Знамени, которое после митинга

продолжало стоять на аэродроме, мы доложили об успешном выполнении боевой

задачи.

В глазах летчиков светилась радость. Каждый думал: «Дни Берлина сочтены!»

С таким же подъемом выполняли боевую задачу все полки корпуса. Всего за 22

апреля части корпуса произвели 68 самолето-вылетов на сопровождение шести девяток

Ту-2, наносивших удар по вражеским войскам в Берлине.