Корректировка

Мы распрощались, я вырубил скайп и задумался. Использовать бэушный паспорт, мысль, в принципе здравая. Конечно, криминалистическая экспертиза легко определит подделку, но с другой стороны, серьезной мвдэшной или гэбэшной проверки не выдержит даже самая качественная липа. А купить его там, в прошлом, наверно не так уж и сложно. Я помнил, что в те времена бытовал миф, что иностранцы охотно скупают советские паспорта аж по пятьсот рублей за штуку. На кой черт иностранцам советские ксивы никто толком объяснить не мог, но народ верил и многие мечтали таким способом разбогатеть на полугодовую зарплату.

Размышляя таким образом, я одновременно жевал бутерброд с колбасой и огурцом и просматривал форум старьевщиков.

Любители советских коньяков пока тоже не радовали. Один соглашался с ценой, но он был из Москвы. Наши же обнорские все как один выражали сомнение в подлинности напитка и предлагали скостить до трех-пяти тысяч.

Эти чертовы скряги выбесили меня окончательно. За три рубля я лучше сам его выпью!

И тут зазвонил телефон.

Баритон в трубке представился Петром, коллекционером элитного алкоголя и выказал желание лицезреть коньяк «Москва» семидесятого года розлива, а в случае соответствия, приобрести его за пять тысяч рублей.

— Пятнадцать, — сказал я, — и торг окончен.

— Семь, — сказал он, — и лимончик.

— Только из уважения к вашему хобби — двенадцать!

— Ну, возьмите же себя в руки! — взмолился Петр. — Столько не стоит даже двадцатилетний «Венерабль Пэй дОж» — восемь.

— Отличное состояние! — парировал я.

— Азербайджан, — настаивал он.

Хрен с тобой, золотая рыба, решил я, и сошлись на девяти.

Петр желал заполучить изделие азербайджанских виноделов немедленно, и мы договорились встретиться через полчаса в скверике напротив «Ашана», возле гипсового бюстика Ленина.

Петром оказался импозантыш средних лет — лысый в очках и с эспаньолкой. Мы сели на лавочку напротив Ильича. Заполучив в руки вожделенную бутылку, Петр немедленно извлек из своего саквояжа крокодиловой кожи, часовую лупу и, вставив ее в глаз, принялся придирчиво изучать пробку, этикетку и донышко с цифрой 70. Изучал минут десять. Ильич со своего постамента смотрел на него с доброй улыбкой. Я много повидал Ильичей на своем веку и лысых и в кепках. Этот был в ушанке.

— На первый взгляд, явных признаков подделки нет, — доверительно сообщил мне Петр, оторвавшись, наконец, от бутылки. Я постеснялся спросить каким будет второй взгляд и последующие.

— Так берете?

— Беру, — он извлек из недр крокодилового саквояжа, такое же рептильное портмоне с клубным вензелем и отсчитал мне девять новеньких купюр.

— Если не секрет, откуда товар?

Конечно, это было секретом, и я лишь неопределенно промычал в ответ.

— Я к тому, — пояснил Петр свое любопытство, — что если есть еще, я бы взял. Я, видите ли, сомелье при баре «Галактика» и по совместительству председатель клуба любителей исторических напитков. Уверяю вас, спрос есть, — и протянул стильную визитку, где он числился председателем клуба «Бахус Роял» Петром Годновым.

Ну, что ж, удовлетворенно подумал я, пошли дела, кое-как.

* * *

Прихлебывая теплое пиво из банок, мы с Жоржем медленно брели по пыльным дорожкам парка в поисках свободной лавочки, но все они, как назло, были заняты млеющими на солнце старушками, мамашами с детьми и влюбленными парочками.

Узнав о моем трусельно-коньячном бизнесе, от смеха коллега подавился пивом, долго перхал, я взял и треснул его по спине. Он сразу перестал кашлять.

— Осторожней! У меня, между прочим, слабые легкие.

— А чо ржешь, как конь? Есть идеи получше?

— Так тебе деньги нужны? — глумливо поинтересовался Жорж, и мне захотелось треснуть его еще разок.

— А что, у нас уже коммунизм наступил?

— Все-таки, ты очень нервный. Попей пустырник. Значит, у тебя нет денег? А как же ты раньше жил, Феликс? Работать, нигде не работаешь, пенсию не получаешь? Где денежки брал? Ась?

— Твое какое дело? Ты что, прокурор, такие вопросы задавать? Где брал, там уже нет.

— Врешь ты, Феликс Константинович, они там есть и всегда будут, пока существует тотализатор. Ты ведь игрок, батенька.

Я в очередной раз насторожился. Откуда, он, собака, все знает?

— Знаю, знаю! — закивал Жорж, словно читал мои мысли. — Я много про тебя чего знаю…

— А знаешь, так и молчи! — оборвал я его. — В любом случае выигрыш — копейки… не пошикуешь, только-только на скромную жизнь, так что прибавка не помешает.

— Да ты не тушуйся, мои знания тебе не во вред, я ведь не враг, а можно сказать, союзник…

— Ну, так помог бы чем-нибудь, союзничек хренов! Притаранил бы, к примеру, таблицу спортивных результатов, как в кино «Назад в будущее».

— Как в кино, оно только в кино и бывает. Это, сынок, фантастика! Где ж я тебе ее возьму? После БП, интернет, первым делом навернулся. А когда все драпают, как подорванные, извини, не до спортивных результатов двадцатилетней давности.

Мы, наконец, нашли свободную лавочку. Жорж дохлебал пиво, скомкал банку, бросил в урну и тут же присосался ко второй.