Корректор

– С чего же ты так устал? – прервав, наступательно продолжила Светка. – Женькой руководить? А мне как? У меня двенадцать болванов, один другого краше, плюс еще один, в директорском кресле. Ты скажи, если здоровый мужик в тридцать лет так устает, то что дальше будет? Это нормально?

Алекс молча хлопал глазами. Такой он Светку еще не видел. И хуже всего, что в ее словах был резон – холодный, жестокий и рассудительный.

– В общем так. Если мы дальше вместе, то ты завтра же идешь к врачу.

– Как завтра… У нас сдача проекта… Зачем такая спешка? Не факт, что я реально болен.

– Не факт? А что? Что тогда? Ты всю жизнь был трудоголиком, вечно торчал на работе. Это как-то компенсировало твою неприспособленность к жизни. Ты ведь гвоздя не мог забить или с ремонтом договориться. Была только твоя работа. А сейчас? Сейчас что? Если при этом ты здоров. Нет, Санечка, даже не завтра, а сегодня. – Она кивнула на окно. – Поликлиника еще открыта. Это не шуточки, Сань. Ты в зеркало посмотрись.

Вздрогнув при упоминании зеркала, Алекс обреченно потопал в прихожую.

* * *

Так стартовал марафон обследований и анализов. Невропатолог, дотошностью вопросов напоминавший следователя, сразу прописал таблетки, которые Алекс стал демонстративно глотать для успокоения супруги.

К исходу третьего дня, когда полуголая Светка бегала между комнатами и шкафами, собираясь в экстренную командировку, Алекс вручил ей листок с печатью, наблюдая, как медленно морщатся её лоб и брови. Пару раз он ловил короткие взгляды. Дочитав, Светка вздохнула, отложила листок и, разразившись тирадой про некомпетентность врачей, стала звонить Ланочке.

Вот тут Алекс напрягся, потому что эта взбалмошная кладезь новомодных псевдоучений могла насоветовать что угодно. К счастью, обошлось малой кровью – курсом иглоукалываний известного корейского целителя, врачевавшего в подвале соседнего дома, между обувным магазинчиком и конторой по установке окон.

После трех дней в руках эскулапов Алекса тянуло на работу. Дотащив Светкин чемодан к такси и мило распрощавшись, он направился к метро.

И ладно. Пусть теперь у Женьки башка болит. Поглядим, как он отпляшет со сдачей проекта.

Всё бы ничего, но Джулия не появлялась третий день. Это томило и угнетало на фоне искусственной легкости и покоя.

Когда она не появилась и на четвертый, Алекс решил, что дело в таблетках, принесших безмятежность и как-то отключивших Джулию в его мозгу. Но при этом пилюли совершенно не ослабили его страсть. Напротив, страсть только нарастала. И теперь ему, как наркоману, требовалась доза видений у ванного зеркала.

Сунув таблетки в дальний ящик комода, Алекс буквально поселился в ванной, за столешницей стиралки, поставив туда ноутбук и низкий складной стульчик взамен бака для грязного белья и халатов. Вполне себе рабочий уголок, и отличный вид на зеркало сбоку. Вот только длинные худые колени оказались не пристроенными. Потыкавшись так и сяк, он развел их по сторонам. Поначалу было неудобно, но вскоре Алекс перестал их замечать, углубляясь в историю Феррары, первого независимого и суверенного государства северной Италии.

Древний город, а ныне центр одноименной провинции, в средние века был влиятельным герцогством, не уступавшим по значению и богатству Венеции, Флоренции или Милану. Наибольший расцвет Феррары приходится на трехсотлетнее правление дома Д’Эсте, когда герцогство разрасталось, притягивая ремесленников, художников и музыкантов. Городской университет стал одним из крупнейших и престижных центров науки.

Упадок Феррары начался с 1598 года, когда из-за отсутствия законных наследников Альфонсо II, умершего в 1597 году, герцогство было ликвидировано святейшим престолом, а его земли вошли в состав Папского государства.

Алекс поднялся, включил чайник на стиралке.

Значит, до смерти папеньки Джулии осталось пять лет. В принципе, совпадало всё, только упоминания Джулии так и не удалось обнаружить.

Страх не увидеть ее нарастал, возвращая неуверенность и тревогу. Сон вновь разлаживался. А аппетит? Аппетит толком не вернулся даже в те дни, когда Алекс горстями глотал пилюли.

* * *

Раскрыв глаза в темноте, он ощутил себя бодреньким, как и бывает в затяжной бессоннице. Наощупь включил смартфон и понял, что спал меньше трех часов, и что сегодня суббота. Считал дни, проверяя, не врет ли мобильник. Затем пытался уснуть. И в этих попытках встретил рассвет, потом глухие звуки первых прохожих и дворников.

Когда двор наполнился шагами и голосами, Алекса сморил сон, прерывистый и тревожный. Проснувшись, пил кофе, смотрел какой-то тупой фильм. Потом позвонил Женька и позвал его к себе на пиво. Алекс на лету придумал ремонт в ванной и, естественно, отказался. Затем отбивался от предложения помочь с ремонтом. Уже напоследок передал привет Ленке и тут же попал впросак, забыв, что Женька нынче в любви и согласии живёт с Илоной.

Мобильник был сжат в приступе злости к другу. За всё, а особенно за его баб, с которыми тот разбегается по два раза в год. И каждую поначалу непременно зовет женой, позднее стервой и дурой.