Корреспонденции из Сибири

Забайкальские казаки
Запросили плату,
Офицеры им давали
Топор да лопату.

Песня тут далеко не вся. «Я вам и половины ее не спела. Так вот каково оно на Амуре! Вы вот, ежели офицеры, так знайте, как про офицеров поется песня». Это говорилось с маленькою досадой.

Хинганский хребет, предмет стольких песнопений и восторгов, действительно очень хорош. Амур сперт горами и течет в крутых берегах одним узким руслом; это не та гладь и ширь, которая, с громадностью реки, составляет красоту Амура выше Благовещенска; здесь другой характер, скорее характер Шилки. Но эти горы не шилкинские утесы, на которых заросла ель да лиственница, а под ними видна только глина да гранит и самая бедная травяная растительность. Горы Хингана гораздо положе, все формы круглее, они заросли сверху донизу лесом удивительно приятного мягко-зеленого колорита: то темного на дубах, то светлого на березах, осинах, орешниках; нет синевы, свойственной хвойным лесам, да и самый лес не так густ, чтобы в просветах нельзя было разглядеть траву; напротив, светло-зеленый фон травы, по которому раскинуты деревья с круглыми красивыми очертаниями, фон, который отчетливо выдается между ними, делает горы Хингана удивительно красивыми. По словам тех, кто бывал на юге, они имеют совершенно южный характер; судя по рисункам, могу и я сказать то же.

Проплывши Хинган, вы видите уже только гладь да ширь, да болота, да наносные острова: места далеко уже не так хороши. В большую воду Амур топит почти все станицы, и вот теперь происходит почти повсеместное переселение станиц (от Михайло-Семеновской до Хабаровки) на более удобные места. Снова надо строиться казакам, снова распахивать пашни, снова заводить хозяйство?.. Разве не было средств избежать этого? Если бы не гонялись за тем, чтобы на каждых 25, 30 верстах по Амуру был не просто станок, а непременно станица; и если бы станицам предоставляли право селиться там, где казаки нашли бы это удобным, хотя бы и внутри страны, поближе к горам, то этой напрасной траты труда русских людей не было бы.

Современная летопись. — 1863. — № 44. — С. 12–14.

[VIII]

Амур выше Хабаровки, 20-го августа 1863 г.

Село Хабарове попросту Хабаровка, лежит на очень высоком берегу на покатостях небольших гор. Село это довольно большое, как видно из того, что здесь стоял 3-й линейный батальон. Теперь этот батальон двинулся по Уссури к восточным портам, а на смену ему пришел из Кяхты 1-й батальон, который в будущем году тоже должен тронуться и расположиться по р. Суйуну. Трудно сказать, что вышло бы из Хабаровки, если б в ней не стояло линейного батальона, теперь же кроме казенных строений и домов, занимаемых служащими, образовалась еще улица в несколько домов русских и китайских купцов. Осенью Хабаровка оживляется приезжими китайцами, которые являются продавать соболей.

Торговля соболями по Амуру довольно значительна: почти каждый едущий на Амур, хотя бы из служащих, если только у него есть свободные деньги, мечтает о том, чтобы накупить себе несколько соболей. И торговля ими, говорят, довольно выгодна, особенно была выгодна прежде, когда можно было приобретать соболей очень дешево. Предание гласит, что некоторые из служащих в первые годы приобретения Амура составили себе порядочный капитал, выменивая соболей на разные совершенно бесценные безделки. Теперь приобретение соболей не так-то легко, и их приходится покупать уже большей частью на деньги, на серебряные рубли [39] или на бумажки, причем серебро ходит гораздо выше бумажек (около 1 р. 40 к.). Цены на соболей, конечно, очень разнообразны и зависят от доброты соболя, которая бывает очень различна, от места и времени покупки, наконец, от случая. Нынешней осенью в Хабаровке соболя покупались партиями, или сороками, среднею ценою в 4 р. 50 к. и 5 р. серебряной монетой за шкурку. В сороке всегда попадется несколько прекрасных соболей, но много и посредственных соболей покупают и у гольдов, и у казаков, и у китайских промышленников, и по Амуру, и по Уссури; лучше всех считается хинганский соболь, уссурийский ценится ниже. Судя по количеству ежегодно вывозимых соболей, надо думать, что соболи скоро будут переводиться, и все более и более придется углубляться в горы, чтобы добывать их. Тогда цены повысятся, и эта торговля скоро потеряет свою заманчивость.