Корреспонденции из Сибири

Действительно, здешние степи, в высшей степени удобные для скотоводства, не менее того удобны и для хлебопашества. От Чинданта почти во всю дорогу до Старо-Цурухайтуя тянулись перед нами необозримые, сперва совершенно ровные, потом более холмистые, но безлесные степи, покрытые на высоких местах наносною почвой, а в падинах превосходнейшим черноземом. Вдали сначала виднелись горы Ара-Булак, которые славятся своими топазами, тяжеловесами, бериллами и т. п. В падях, по многим речкам, стали появляться приисковые партии, которые с прошлого года закопошились в Забайкалье, и на которые многие безуспешно затрачивают последний капиталец. Впрочем, не всё же безуспешно: с тех пор, как вышло разрешение частным лицам искать золото в Нерчинском округе (в тех местах, где оно не было найдено горными чиновниками), заявлено уже множество мелких приисков, из которых один из лучших найден невдалеке от Читы. Если разовьются золотые промыслы, то, конечно, хлеб, овес и т. п. станут еще нужнее.

Тут же, на границе, как бы для большей противоположности всей окружающей лени и безделью, работает небольшая суконная фабрика г. Хилковского. Мысль об основании в Забайкалье суконной фабрики возникала давно, так как тут самое простое сукно привозится из Иркутской губернии, а между тем без сбыта пропадают массы шерсти от стад баранов в несколько тысяч голов (у одного хозяина) и от тех тысяч верблюдов, которые на свободе водятся в этих необозримых степях. Но приведена эта мысль в исполнение очень недавно. В настоящее время выписаны нужные машины, с большим трудом приисканы и приучены порядочные рабочие, и фабрика, с помощью конного и воловьего привода, стала вырабатывать очень прочные и мягкие солдатские сукна, показывая на деле всю добротность шерсти забайкальских баранов и верблюдов.

При этом не могу не высказать следующего: Забайкалье до такой степени богато сырыми продуктами и так бедно всякими мануфактурными изделиями, что, по моему мнению, фабричная деятельность, [с] помощью машин (рабочие руки здесь дороги по редкости населения), должна со временем получить здесь большое развитие. Фабрики суконные, стеклянные, кожевенные, канатные, винокуренные и др. найдут здесь превосходные и недорогие сырые материалы и хороший сбыт, как на месте, где все мануфактурные изделия страшно дороги, так и на Амуре[74]. В настоящее время делаются только первые опыты, и встречаются на первых порах большие затруднения, в особенности вследствие отсутствия сколько-нибудь знающих мастеровых, которых большею частию приходится выписывать из России. Но кроме того, тут много вредит и собственная техническая неопытность тех, кто устраивает фабрики. Это ведет к тому, что, видя неуспех и не вникая хорошо в причины его, люди с капиталами не решаются затрачивать их на неверные операции и с недоверием поглядывают на фабричную деятельность в Забайкалье.

Но, не уносясь в будущее, возвращаюсь к пограничным Караулам.

В стороне от дороги бродят такие же огромные стада, как и прежде, только скот становится заметно крупнее[75]. Во все стороны виднеются юрты «братских» (бурят) и тунгусов, нанимающихся в пастухи; лучше их трудно найти пастухов, так как уменье обращаться вообще со скотом, а в особенности с лошадьми доведено у них до совершенства.

Тунгусы пасут стада, а аргунские казаки живут себе, питаясь от своих громадных стад, в своих хоромах с совершенно ненужною им роскошью, зеркалами, лампами и т. п., живут не бедно, лениво: целая жизнь проходит в ленивом бездельи. Меня поражало, когда я жил в Старо-Цурухайтуе, то, что я целый день вижу хозяина дома. И дома-то он пальцем об палец не ударит, а между тем многого ему недостает. У богатого хозяина, имеющего несколько сот голов скота, не найдется запасного, лишнего ремня, нет лишнего седла, а между тем сколько шкур должно оставаться только от ежегодно падающей скотины. В других местах, при такой обстановке, давно занялись бы выделкою кож для продажи; здесь и для себя-то выделывают лишь необходимо нужное количество ее.