Коррумпированный Петербург

Чисто внешне выписки из решения суда выглядели убедительно — подпись судьи и заседателей была на месте. Однако заседатели заявили, что заседаний по этим делам не проводилось, ни истцы, ни ответчики по ним в суд не являлись, а сами они оставляли свои автографы на этих бумагах, доверяя судье и ее секретарю. Против этих заседателей, против клиентов Максимова и девушек-диспетчеров поначалу возбудили уголовное преследование, но прекратили его по случаю амнистии. Клиентам Максимова сильно не повезло: летом 1994 года президиум Петербургского городского суда отменил неправосудные решения об их разводе, да и денег им никто не вернул,

Иванову и Максимова арестовали в августе 1993 года. Анна, поначалу охотно давая показания, свою вину тем не менее признавать не хотела — на том основании, что она-де должностным лицом не являлась. Спустя два месяца ее выпустили под подписку о невыезде (неволю девушка перенесла очень тяжело — пыталась в камере вскрыть себе вены). Максимов также категорически отрицали свою вину. Признавая общую фабулу событий, он упорно утверждал, что никаких денег ни Ивановой, ни Коростелевой не получал (они, мол, помогли ей исключительно из доброго расположения), а все, полученное от клиентов, забирал себе. Часть валюты и приходные ордера на нее нашли у него дома при обыске.

С г— жой Коростелевой все оказалось гораздо сложнее. Статус судьи Российской Федерации не позволяет возбуждать против него уголовное дело или привлекать его к уголовной ответственности без согласия Квалификационной коллегии судей. Петербургская квалификационная коллегия, куда 27 августа 1993 года вышла с представлением на Коростелеву городская прокуратура, согласилась лишь на возбуждение уголовного дела, но не на привлечение своей коллеги к ответственности. Спустя полторы недели Генеральная прокуратура России возбудила против судьи уголовное дело. В октябре 1993 года Коростелевой пришлось уйти в отставку с должности судьи. Впрочем, юриспруденцию она не покинула, перейдя на работу адвокатом в Объединенную коллегию.

На допросах Коростелева отвергала все обвинения. По ее словам выходило; что всему виной — ее секретарь, которая и подделывала документы. Ее же подпись на бумагах выполнена хитростью все той же Иваковой — секретарь подавала ей эти документы в числе других, а она в спешке, не глядя, все и подписывала.

Лишь 16 августа 1995 года Высшая квалификационная коллегия судей России дала согласие на привлечение Коростелевой к уголовной ответственности. На том заседании коллегии присутствовала и сама Коростелева. Была там и Ивакова, Обратно в Петербург они возвращались в одном купе. О чем беседовали дорогой бывшие судья и секретарь — не известно. Однако вскоре на стол к следователю легло письмо Ивановой, в котором она отказалась от своих прежних показаний и заявила, что оговорить Коростелеву ее принудили сотрудники РУОП, обещая выпустить на свободу и не предъявлять обвинений в подделке документов.

В таком состоянии дело в начале 1997 года поступило в Федеральный суд Ленинградской области. Каков окажется приговор — покажет время.

Таможня везет добро

Как наш читатель уже мог убедиться, коррупция — понятие весьма широкое и одним только взяточничеством не ограничивается. Есть масса других способов нажиться за счет собственного служебного положения.

В апреле 1994 года в команде теплохода «Инженер Мочульский» появился новый матрос — Сергей Гончаров. За все время рейса этот молодой человек не отличался служебным рвением. Он и не собирался отдавать швартовы или драить палубу. Двадцативосьмилетний заместитель начальника отдела по борьбе с таможенными правонарушениями Балтийской таможни плыл в Германию совсем с другими целями. Вместе с грузом, шедшим по окончании рейса из Европы в Петербург, следовали на теплоходе и два автомобиля, прикупленные Гончаровым в Германии, — «форд-сиера» и «фольксваген».

Корабль подвалил к причальной стенке Морского порта, и впереди замаячила встреча с родной таможней. Будучи сам работником этой организации, Гончаров не растерялся. Все входы и выходы он знал прекрасно. Инспектору таможни матростаможенник заявил, что один автомобиль он ввозит для собственного употребления беспошлинно — как член экипажа теплохода. Последующие события показали, что заместитель начальника отдела по борьбе с таможенными правонарушениями лукавил — он вовсе не собирался сам разъезжать на этой машине. Гончаров быстро переоформил таможенные документы на «форд» для дальнейшей продажи, поскольку необходимые сборы были, якобы, им уплачены. Заверил этот липовый документ моряк и таможенник в одном лице собственной служебной печатью.