Корсар

Киваю и иду к выходу. Думаю о том, что нужно Еве позвонить, которая наверняка волнуется, но понимаю, что лучше меньше подробностей, чтобы снова не стала истерить и потолки пробками ломать. От неё можно ожидать чего угодно, ещё спасать меня приедет. Вместо разговора торопливо набираю сообщение, где прошу подождать ещё немного. Мысли о том, что скоро отвезу её к морю согревают. Всё-таки она достойна намного большего, чем уже дал ей. Суметь бы ещё сделать её счастливой, не запороть бы всё.

— Не думал, что снова придётся с Ковшом дела иметь, — говорит Викинг, когда подъезжаем к Радужному посёлку, свернув с центральной трассы. — Такой грёбаный привет из прошлого, чтоб его.

— Вик, уезжай, — предлагаю, оглядываясь по сторонам, давя в себе гадливость и отвращение к этому прóклятому месту. — Не надо это тебе, не парься.

Он окидывает меня странным взглядом, словно впервые видит, и молча сплёвывает на землю.

— Рыжий идиот.

Мне нечего на это ответить, и я продолжаю молча рассматривать окружающий безрадостный пейзаж. Это место — сборище всех наркоторговцев города, такое локальное место силы всех, кто пустил свою жизнь под откос. И ещё, я слишком хорошо понимаю, насколько Викингу здесь неуютно. Кожей чувствую его боль, почти физическую, непроходящую. Память услужливо подбрасывает кадры, где Ян — его сын — ещё совсем маленький, радостно тянет руки к любому, кто обратит на него внимание, улыбнётся. Такой хороший парень рос, хоть родители его были слишком молоды, чтобы позволить себе не наделать ошибок. И сейчас, когда после его смерти прошли годы, Викинг заново научился быть сильным, но каждый раз инстинктивно вздрагивает и морщится, когда что-то напоминает ему о сыне. Словно кто-то со всей дури тычет раскалённым прутом в незаживающую рану.

— Где же этот белобрысый?! — торопится Викинг, закуривая третью по счёту сигарету.

— Вон он, смотри! — Указываю рукой на, выезжающий из-за поворота, бронированный джип.

Усмехаюсь про себя, потому что Карл, наверняка, взял с собой всю охрану и парочку дополнительных головорезов заодно. Чтоб наверняка не остаться без башки, если что-то пойдёт не так.

Мы все очень хорошо знаем, на что бывает способен Ковш, если ему что-то не понравится. Этот любезный товарищ, двадцать лет назад выпивший у нас слишком много крови, до одури кровожаден.

Он появился в городе внезапно и весьма стремительно подмял под себя несколько районов, наводнив город наркотой, что полноводной рекой текли из стран Ближнего Востока и Средней Азии, затопив наш город по маковку. Вытеснить этого гада за пределы границы так и не вышло, но в итоге удалось очертить красные линии, расставить флажки и снизить его активность до приемлемого минимума. Потом я отошёл от дел и постарался забыть о Ковше как о страшном сне, но судьба упорно свела со старым знакомцем, на херу я б его крутил.

А может быть, дать отмашку, развернуться и уехать отсюда к чёрту? Схватить Еву в охапку, посадить на свой мотоцикл и умчать, как и собирались, на море? Прямо сейчас, не откладывая? А Артём пусть сам разбирается со своими долгами и проблемами?

Заманчиво, конечно, да только как потом самому себе в глаза смотреть, если с дрыщёнышем что-то случится? Не Еве, нет, а именно самому себе?

Примирившись однажды с совестью, не хочется снова лезть мордой в дерьмо.

Пока размышляю, подходит Карл и некоторое время молчит, глядя на меня задумчиво, словно до дна достать взглядом пытается. Его парни держатся поодаль, курят, о чём-то вполголоса беседуют, изредка посматривая на нас, буравя цепкими взглядами. Стерегут шефа своего ненаглядного, а то вдруг стрясётся с ним что-то. Карл вообще любитель мощных тылов.

— Значит, снова Ковш, — задумчиво протягивает, доставая из кармана белого кожаного жилета сигарету.

— Ага, — подтверждаю, достаю зажигалку и, чиркнув кремнем, помогаю подкурить. — Собственно, просто поговорить и бабки за одного товарища вернуть.

На словах это кажется таким простым, а вот на деле...

— А сам товарищ? — спрашивает Карл, чуть сощурившись. Извечные тёмные очки тонкими дужками вставлены в карман джинсов, а красные глаза воспалены больше обычного.

Он вообще выглядит жутко уставшим, потерянным даже, но пока не лезу в это, мало ли что. С каждым может случиться. Он не из тех, кто легко открывается перед другими, потому лучше не наваливаться с душеспасением, а то отрикошетит. Глотку выгрызет за излишнюю навязчивость, несмотря на многолетнюю дружбу.

— Сам товарищ в больничке валяется.

— А, это тот буйный? — усмехается Карл и потирает бледный лоб ладонью. — Много должен?

— Говорит, что тридцать штук зелёных, но сколько там по факту, без понятия.

— С бабками подсобить?

— У меня есть.

Карл кивает, не тратя время на долгие разговоры, и делает знак своим парням, чтобы не расслаблялись, не теряли тонуса.

— В общем, делаем так, — начинает, надевая на нос очки. — Викинг, можешь уезжать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ага, хрена тебе, — фыркает Вик и передёргивает плечом. — Нашёлся командир.

— Вик... ну не спорь же ты со мной.