Корсары глубин

«U-139» отличалась от моей старой лодки «U-35», как линейный крейсер отличается от эсминца. «U-35» имела менее двухсот футов длины и насчитывала 40 человек команды. Ее внутренние помещения были тесны. Моя маленькая командирская каюта была едва ли больше шкафа для посуды. На других трех офицеров лодки приходилась всего лишь одна каюта, в которой едва хватало места, чтобы повернуться кругом. Они не имели даже индивидуальных спальных мест. На трех имелось только две койки. Поскольку один из них всегда стоял на вахте, то в этой каюте никогда не бывало одновременно больше двух человек. С другой стороны, «U-139» имела размеры небольшого надводного крейсера. Длина ее равнялась четыремстам футам. Ее тоннаж был 1930 тонн над водою и 2480 под водою. Внутри прочного корпуса имелось две палубы. Моя каюта была просторна и хорошо оборудована, как и каюта всякого командира надводного военного корабля; прочие офицеры были комфортабельно размешены подобным же образом. Вместо одной 10,5-сантиметровой пушки «U-35», на «U-139» было два больших 15-сантиметровых орудия: одно в носу и другое в корме. «U-35» имела два торпедных аппарата в носу и два в корме. «U-139» имела четыре торпедных аппарата в носу и два в корме. Она несла на себе двадцать торпед и тысячу снарядов. Лодка делала на поверхности тринадцать узлов и погружалась в две минуты. Короче говоря, она была действительным боевым кораблем, способным вести серьезный морской бой как при помощи артиллерийского огня, так и торпедами. Дефектом этих подводных крейсеров, в сравнении с лодками меньших размеров, являлась их чрезмерная громоздкость. В надводном бою они могли победить при помощи больших орудий, но в погруженном состоянии из-за их неповоротливости командиру было трудно маневрировать для производства торпедного выстрела.

Я получил распоряжение произвести боевой поход на своем подводном гиганте к восточному берегу Соединенных Штатов Америки. Большое наступление во Франции потерпело неудачу, и наши армии откатились назад. Мы потеряли всякую надежду на победу. В перспективе было полное поражение. Тем не менее наши подводные лодки продолжали делать свое дело.

1 октября 1918 года «U-139» находилась у северного берега Испании. Мы только что совершили штормовой поход из Киля. Целыми днями мы принуждены были держать люки лодки закрытыми, потому что бурные волны заливали лодку. Однако, теперь мы наслаждались первым прекрасным днем после долгого ненастья. Все находились на верхней палубе, упиваясь свежим воздухом. В десять часов утра на горизонте был замечен дым, а затем появился целый лес мачт. Это был большой конвой. Когда он стал ясно виден, то мы насчитали десять больших пароходов, охраняемых двумя британскими вспомогательными крейсерами: одним, ведшим колонну, и другим, шедшим в хвосте ее. С каждой стороны колонны шли маленькие патрульные суда. Весь конвой двигался зигзагом.

Трудно на лодке определить генеральное направление движении противники, идущего зигзагообразным курсом. Мы шли то вправо, то влево от конвоя, чтобы выйти на его генеральный курс и занять выгодную позицию для торпедного залпа внутри самого конвоя. После некоторого маневрирования «U-139» вышла на кратчайшее расстояние от одного из транспортов. Торпеда была выпущена, а лодка ушла на глубину, чтобы спастись от ожидаемого дождя глубинных бомб. Но ни взрыва торпеды, ни разрывов глубинных бомб мы так и не услышали. Стало ясно, что я промахнулся, а противник, в свою очередь, не заметил лодку. Тягостная тишина вскоре была нарушена шумом многих винтов. Весь конвой на одном из колен своего зигзага проходил над нашей головой.

«Продуть цистерны!» — отдал я команду в переговорную трубу и мы всплыли на поверхность.

Попытка нанести противнику торпедный удар потерпела неудачу, и я хотел теперь добиться того же с помощью орудий. Это была рискованная вещь — всплыть так близко от конвоя и дать ему артиллерийский бой, но наш подводный крейсер был рассчитан на хорошую схватку в надводном положении, а если события стали бы складываться для нас слишком неблагоприятно, то мы всегда смогли бы уйти.

«U-139» осторожно всплыла, руководствуясь шумом винтов. Мы отнюдь не хотели удариться о днище какого-нибудь корабля. На конец, мы вырвались на поверхность, и команда орудий уже быстро карабкалась на палубу к носовой и кормовой пушкам. Конвой за это время успел уйти лишь на короткое расстояние от нас. Разразилось целое столпотворение. Наши орудия стреляли по транспортам с полной скорострельностью. В свою очередь, каждый корабль конвоя, имевший орудия и находившийся на дистанции стрельбы, открыл ответный огонь по «U-139». Повсюду вокруг лодки были видны всплески взрывов, но стрельба с кораблей была беспорядочна и плоха. Если бы не помеха со стороны вспомогательных крейсеров, то мы могли бы потопить много судов. Один из них, находившийся ближе всего от нас, повернул прямо на лодку, стреляя из своих мощных орудий. Его стрельба была довольно точна, и снаряды рвались в воде всего лишь в нескольких ярдах от нас.