Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

По мнению Окая Сютчюоглу, такой прямой абордаж крайне усложнял бы позицию атакующих. Однако нам известно, что солдаты одной из мальтийских галер, нападая на османские торговые суда, запрыгивали на них именно с носа[418]. Такие детали ставят под сомнение утверждение Сютчюоглу, пусть даже и не опровергают его полностью, ведь в итоге нос ломался под их тяжестью (den esporen oder schnabel); кроме того, корабли, которые они захватывали, были торговыми, а не военными. В любом случае Сютчюоглу указывает на два назначения носа галеры; чтобы развеять сомнения, достаточно сказать, что кроме этих были и другие. И первое из них – служить точкой визирования, чтобы лучше наводить на цель пушки, установленные на носу; второе – создать точку опоры для натягивания паруса с тринкете – передней мачты[419]. Отметим, что на это указывает и известный историк Роджерс[420].

Еще одно новшество ввели на галерах в ХVI столетии, с распространением огнестрельного оружия. На галерах, лишенных верхней палубы, размещать орудия было очень сложно. В 1530-х годах проблему решат испанцы: они пожертвуют скоростью судна, разместив на его носу сооружение, называемое arrumbada (рамбада). На этой высокой платформе, расширявшейся в стороны (как и ют), находились солдаты; а под ними, внизу, ставили пушки (на галерах их располагали не по бокам, а впереди и сзади). Иначе говоря, если ют служил убежищем, то рамбада – военной платформой, оснащенной оружием. Галеры, потяжелевшие за счет нововведений, впредь окажутся беспомощны перед молниеносно атакующими пиратами, несмотря на все боевое оснащение. Тем не менее прочие народы Средиземноморья не замедлят взять пример с испанцев. В 1550-х годах Генуя и Папская область, а в 1560-х – французы тоже начнут достраивать на носу своих чектири рамбаду[421]. Тем временем османы, которые не размещали много пушек на кораблях, весь ХVI век будут избегать тяжелых ютов. На кормах галер, изображенных в книге Пири-реиса, мы видим лишь простенькую надстройку с навесом[422]. Она защищала капитана с офицерами от солнца; о какой-либо каюте здесь не могло быть и речи. Точно так же никого не должно удивлять то, что корсары, обожавшие скорость, считали лишними тяжелые платформы для пушек и не возводили ничего подобного на кальетэ.

Чектири располагали крохотным трюмом, поскольку имели узкую подводную часть. Кроме этого, по сравнению с парусниками, они были намного многолюднее: на каждом чектири находилось 150–200 гребцов, 20–30 моряков и 50–60 солдат. На кораблях приходилось перевозить много людей, вместимость трюма была ограниченной, и это не позволяло проводить долгих операций. Галеры могли продержаться в море максимум две недели, а потом экипажу приходилось сходить на берег за водой, провиантом и древесиной[423]. Да и упомянутый срок порой был меньше, а в ХVI веке постоянно сокращался ввиду возрастания размеров галер и количества людей на них. Это, как выразился Гилмартен, вело к «стратегической стагнации»[424].

И даже если оставить в стороне проблемы с провиантом и древесиной, прежде всего приходилось пополнять запасы воды. Она исчезала моментально: на галерах не было ни крытого верха, ни малейшей защиты от палящего солнца[425], гребцы страдали и от постоянного обезвоживания, и из-за потери сил, и из-за того, что питались пересоленным мясом, – его, как и многую другую пищу, держали в соли, ведь иначе его было не сохранить. Гилмартен допускал, что ежедневно на одного человека приходилось по полгаллона (1,9 л) воды[426]. Прайор находил его версию «консервативной»[427]. Что же касается других историков, то те существенно повысили показатель: до 7 литров[428]. Последняя величина кажется логичной и мне, и если взять ее за основу, получится, что недельная норма воды на человека составляла 50 литров. В таком случае всякую убедительность теряет версия, согласно которой экипаж галеры при таких условиях выдерживал двухнедельное плавание без пополнения запасов воды. Ради скорости моряки избавлялись от самого малого груза – и не было никакого смысла брать с собой еще 200–250 бочек воды (12–15 тонн), чтобы пробыть в открытом море две недели вместо одной. Бондио, Барлет и Зисберг пришли к выводу, что французская галера ХVII века, перевозившая 500 бочек, могла провести в открытом море не больше недели[429]. Кто-то говорит, что и того меньше; Гвидо Эрколе, один из наиболее компетентных исследователей галер, говорил, что корабль мог оставаться вне берега максимум три дня[430].