Кортик фон Шираха

– Как это? – Артем подсел на любимого конька – спор. В конце концов – юрист. – То есть ваше мнение о Гитлере как о человеке, принимающем инакомыслие среди актеров, надо воспринять как заслугу Гитлера. А его возвеличивание одной расы, хотя нет… даже не возвеличивание, а понимание иных рас в виде недочеловеков, начиная с «Майн Кампф», написанной задолго до этой вашей брошюрки, на это не стоит обращать внимания?

Оксана с любовью смотрела на своего Арти, одобрительно кивая головой.

Фон Арнсберг понял, что немного перегнул палку, и попытался смягчить тональность спора.

– Да ладно вам, Артем. Что вы старика пинаете? В конце концов ваше старшее поколение тоже боготворит Сталина, хотя был еще тот гусь, нашему вождю не чета. При Гитлере немцу жилось отлично, если не коммунист, не священник и не еврей. Коммунист или еврей – уезжай из страны. Священник – сними сутану. И все будет хорошо. У вас же в СССР тогда вообще было непонятно, кем лучше не быть. Репрессивная машина Сталина во всех видела врагов народа и расправлялась с ними. Так что давайте лучше закончим эту щекотливую тему. Вы же юрист, вы меня сейчас будете бить цитатами Нюрнбергского процесса, потому что вы кое-что читали. А я вам буду возражать, как почти участник этого процесса, и к чему мы придем? Опять же дама ваша и так расстроена, приехали в такое место, в такую погоду, а говорим о таких вещах… Извините меня, фроляйн Оксана, просто что-то нахлынуло. Возраст, знаете ли… Я просто очень хорошо помню то время, это был подъем.

Голос фон Арнсберга дрогнул. Он заговорил очень быстро, было видно, что хочет досказать мысль и на этом закончить зашедший слишком далеко диспут.

– Немецкое радио получило тогда такое высокое положение в мире, что Германия стала председательствовать во Всемирном союзе радио. Немецкие симфонические оркестры прославились именно во времена Гитлера. Немецкий спорт только при Гитлере действительно пришел к своему большому мировому значению, это продемонстрировала Берлинская Олимпиада. А немецкая юриспруденция, вам ли не знать, Артем, добилась как раз при Гитлере такого уважения в мире, что Всемирный совет судей переместился в Германию. Руководителем этого совета стал доктор Роланд Фрайслер. Немецкими локомотивами, немецкими автомобилями, немецкими кораблями в мире исключительно восхищались, их покупали или заказывали. Немецкие врачи начали играть всемирно значимую роль. Из всех частей мира прибывали иностранные эксперты, чтобы увидеть автобаны Гитлера и попытаться подражать им у себя дома. Эх, да что там…

Фон Арнсберг махнул рукой. Казалось, еще пара слов и он проронит скупую нордическую слезу.

Артем и Оксана переглянулись. Это не ускользнуло от внимания фон Арнсберга. Он поправил галстук-бабочку и сделал знак кому-то. Через несколько секунд этот кто-то вырос рядом с фон Арнсбергом и согнул свои двести сантиметров роста, приблизив ухо к шепоту босса. Выслушав указания, «гренадер», как его мысленно назвал Артем, удалился, а фон Арнсберг встал и постучал ножиком по хрустальному бокалу, привлекая внимание.

– Дорогие дамы и господа! Наконец, думаю, пора нам заняться тем, ради чего мы собрались. Взглянуть на произведения искусства, которые любезно были предоставлены нашими коллегами-коллекционерами из разных стран. К моему великому сожалению, ни одна из присутствущих здесь дам не является членом нашего общества, и не потому, что наш Устав это не позволяет, а видимо, потому, что женщинам вообще чуждо холодное оружие. Женщины – существа, обладающие ядерным, химическим и психотропным оружием, да, я не оговорился, иначе они бы не смогли обаять нас, таких красавцев, видимо, видят что-то архаичное в нашем увлечении клинками, потому ни одна не вступила до сих пор в наш скромный союз.

Площадка перед дворцом разразилась скромным одобрительным смехом и короткими аплодисментами.

– А посему, милые дамы, вы продолжаете наслаждаться закатом в этом прекрасном дворце и скромными кулинарными изысками, которые вот уже вносят. Одновременно вашему вниманию будет представлена коллекция шляпок фрау Тирбах, так что это еще одна причина, по которой мужчины покинут сие действо весьма поспешно. Я не встречал ни одного мужчины, который добровольно бы посетил шляпный магазин.

Сообщество за столами снова дружно засмеялось и зааплодировало шутке. При последних словах говорящего через центральные двери главного зала потянулась вереница официантов с серебряными подносиками, на которых были водружены какие-то экзотические закуски, расставляемые на столы.

– Мужчины, члены общества, как предписано Уставом, должны лицезреть выставку только на голодный желудок, как перед причастием. Шучу конечно.

Торжественное собрание вновь ответило непродолжительным смехом и хлопками.

– А посему, дорогие мои коллеги по «Немецкому клинку», прошу за мной, предадимся нашим тайным увлечениям на полчасика, а потом вернемся к неуспевшим еще соскучиться пассиям.

Фон Арнсберг отодвинул стул и тронул Артема за плечо: