Кортик фон Шираха

– Артем, вы, как потенциальный член общества, имеющий рекомендации, конечно же, идете с нами. Я думаю, вашей милой спутнице не составит труда какое-то время провести без вас, тем более я познакомлю вас, Оксана, с прелестными дамами, которые тоже не разделяют нашу страсть к средневековой дикости. Не удивляйтесь, есть тут и мужчины, кто не является членом общества, но приглашены, – это эксперты. Их мнение мы выслушиваем, когда надо, но на показы специально не пускаем. Таковы правила.

В этот момент две почти одинаковые пары смокингов с платьями из-за соседнего столика одновременно встали и пересели за «хозяйский», мило улыбаясь лицами их носителей.

Оксана пожала плечами на вопросительный взгляд Артема и взяла бокал шампанского, всем своим видом демонстрируя, что протестовать не намерена, а немецкие клинки ей чужды, как и сообщил фон Арнсберг.

Президент клуба пригласил Артема следовать за ним, большая часть мужчин также поднялись с мест, и все потянулись в распахнутые двери дворца. Артем и фон Арнсберг возглавили колонну. Пройдя главный зал, где Артем перепутал Данаю с Венерой, они оказались в коридоре, и фон Арнсберг вдруг остановился у резной двери.

– Давайте на минутку зайдем в королевский кабинет, Артем. Мне вам нужно что-то сказать прежде.

Артем послушно последовал за хозяином, но на мгновение обернулся. К удивлению, коридор был пуст. Никто из гостей не последовал за ними. Видимо, все эти люди знали, что фон Арнсберг и Артем идут по своим делам, и не решились беспокоить. Это показалось Артему уже не просто странным, а подозрительным, но он спокойно шагнул в раскрытую дверь «королевского кабинета». Этот момент впоследствии Артем будет неоднократно вспоминать и пытаться смоделировать по-разному свое поведение, прояви он чуть больше интуиции.

Кабинет оказался далеко не королевским, это вообще трудно было назвать кабинетом. Закатное солнце, только что ласково светившее в глаза на веранде великолепного дворца Фридриха Великого, как по велению злого колдуна, превратилось в яркий круг настольной лампы, горевшей в этом мрачном помещении без окон. Одну из четырех стен занимало зеркало, как в допросной комнате, хорошо знакомое Артему по встрече с Анатолием (Глыбой) Агарковым в Москве годом ранее; а лампа, заменившая закатное солнце, стояла на таком же столе, который полицейские, освободившие тогда Артема, определили как «большой детектор лжи». Артем до деталей помнил ту встречу с Глыбой, представителем потомков Корея, предлагавшим обмен кадильницы на деньги и прочие блага. Принимая на себя обязанности хранителя артефакта, дающего власть над судебной системой и не позволяющего системе уйти от принципа божественной справедливости, Артем понимал, что эта его миссия не будет простой прогулкой. Столкнувшись с перемещением во времени (о котором он и сегодня вспоминал лишь как о странной игре воображения), с убийством «курьера из прошлого», с изменениями, произошедшими в его адвокатской жизни, с таинственной смертью потомка Корея – высокопоставленного сотрудника ФСБ Анатолия Агаркова, Артем каждый день ждал возникновения эсктремальной ситуации, когда или получит по голове, или будет отравлен, как тогда. От постоянного нервного напряжения Артема сначала спасал алкоголь, потом спорт, а затем все же пришлось по совету врачей пропить курс легкого антидепрессанта, хотя этому он отчаянно сопротивлялся.

Дверной замок за спиной щелкнул. И это был не ожидаемый скрежет зубцов двухсотлетнего ключа в тронутой ржавчиной личинке, это был характерный пневмощелчок современной двери шлюзового типа. Лампа, слепящая глаза авиационным прожектором, не давала возможности разглядеть, что творится в полумраке этого пугающего пространства, но Артем явно чувствовал, что они с фон Арнсбергом здесь не одни.

– Артем, не пугайтесь, что вы так побледнели? – участливо и чересчур вежливо осведомился фон Арнсберг. – Я хотел вас представить одному нашему другу. Другу нашего общества. Хотя, вы, вероятно знакомы.

Темнота пространства за настольной лампой ожила, и через мгновение знакомый холодный муравей страха побежал по спине Артема. Перед ним материализовался 64-размерный Анатолий Агарков, по-детски поправивший очки, ткнув в дужку у переносицы толстым пальцем.

– Ну, вот и снова свиделись, Артем Валерич, – низким грудным голосом с оттенками дружелюбия сказал Глыба. – Хорошо выглядите, спортивно.

Артем попытался справиться с приступом ужаса и кашлянул. Получилось нелепое крякание. Глыба и фон Арнсберг заулыбались.

Понимая, что в эту минуту бить по голове или травить его никто не будет, Артем справился с волнением и как можно язвительнее ответил:

– Здравствуйте, Анатолий Александрович. Вы тоже выглядите для покойника весьма свежо. И костюмчик у вас все той же марки, значит, пребываете в достатке.

Глыба еще шире улыбнулся и снова ткнул пальцем в переносицу, поправляя очки.

Глава 18

Рихард Шульц вернулся домой в приподнятом настроении и с порога крикнул:

– Брунхильда! Жена! Дорогая! Ты не поверишь!