Кортик фон Шираха

– Ваше согласие на прививку не требуется, Артем, не волнуйтесь, – глаза фон Арнсберга смотрели на Артема с холодным блеском удовольствия. – Безыгольный магнитный инъектор, новое изобретение Массачусетского технологического института. Не читали в новостях? Дети теперь не будут бояться прививок. Пришли в класс, сели за парты, ой! – и уже привиты. Правда здорово? Ладно, Артем, отдыхайте.

Перед глазами Артема уже давно плыли круги, он терял сознание.

Глава 20

«Cave, cave, Deusvidet!»[7] – услышал Артем незнакомый шепот. Сквозь полузакрытые веки увидел незнакомую сельскую местность. Вдали взгляд различал изогнутые спины холмов с зелеными пятнами лесов, среди которых возвышалась церковь, призывно рассылая колокольный звон по окрестностям. Метрах в ста стоял средневековый деревенский дом, больше похожий на сарай. Рыжая соломенная крыша отражала лучики солнца; обшарпанная, покрытая известью и навозом боковая стена приютила прислонившийся нехитрый крестьянский инвентарь – треугольную борону с острыми деревянными зубцами. Перед входной дверью не было крыльца, лишь пустая скамья сообщала о бедности владельца дома. Одинокое маленькое окошко по-соседски ютилось рядом с дверным проемом, так что если в дом и попадал дневной свет, то только через полураскрытую дверь. В сумраке дома Артем различил человеческую фигуру, придерживающую дверь рукой, в готовности в любой момент ее захлопнуть. Артем не мог разобрать, мужчина это или женщина: скорее всего испуганная крестьянка выглянула на лай собаки. Беспородный пес что-то кричал на своем собачьем языке, брызжа слюной в сторону большого дуба, росшего напротив. На стволе дерева Артем увидел зверька: то ли испуганная кошка стала причиной собачьего волнения, то ли белка, обустроившая дупло.

Вдруг буквально в двух шагах Артем обнаружил людей. Они и раньше тут были, но почему-то Артем не обратил на них внимания, всматриваясь вдаль. Вероятно, фраза «Cave, cave, Deusvidet» принадлежала невысокому коротковолосому мужчине средних лет в синем платье, напоминающем то ли мантию, то ли плащ. Мужчина, сжимая в правой руке черную шляпу и рыжий кошель из дубленой кожи, наклонившись, что-то проникновенно шептал на ухо собеседнику. Тот, кому был адресован шепот, восседал на деревянной скамье, был одет в длиннополую розовую атласную плащ-мантию с откинутым капюшоном и черную шляпу, из-под которой свисали пряди длинных седых волос. На веревочном поясе, сдерживающем пытающиеся распахнуться полы мантии, висел большой дорогой кошель из темно-розового бархата, отороченный золотой нитью. Мужчина сжимал в руке тонкую черную палку, примерно метр длиной, равномерно украшенную серебряными кольцами.

«Символ власти! – догадался Артем. – Он – судья!»

На эту мысль Артема также натолкнула раскрытая толстая книга в кожаном переплете и с завязками, лежащая перед властным мужчиной на небольшом деревянном ящике.

Слева от судьи, чуть поодаль на скамье, сидели еще двое мужчин. Один был одет в широкий плащ-пальто, отороченный черным бархатом, и черный бархатный чепец, похожий на солдатский шлем. В руках держал раскрытый лист пергамента, скрепленный красной сургучной печатью, и с молчаливым укором смотрел на своего соседа. Тот, рыжеволосый, одетый в дорогой коричневый плащ, отороченный черным мехом, и коричневую шляпу, смотрел на собеседника с явным непониманием и насмешкой.

«Истец и ответчик, – заключил Артем. – Судятся по поводу купчей. Этот в синем, видимо, адвокат одной из сторон».

И тут Артем заметил позади судьи крестьянина. Тот, одетый в традиционную у бедноты просторную рубаху – котту, подпоясанную кожаным ремешком, сжимая в левой руке шляпу, крадучись, подошел к судье и… протянул ему золотой. Судья, не отворачивая лица от адвоката, погрозил крестьянину палкой, как бы отгоняя. Но вдруг судья отвел левую руку за спину и из широкого обшлага его мантии незаметно для всех показалась белоснежная кисть руки, соорудив ковшик для приема золотого.

«Вы что! – закричал Артем. – Это же взятка! Вы не видите, что ли, вы – адвокат! А ты, истец, что рот раззявил? Взятка! У вас в суде взятка!»

«Бойся, ибо Господь все замечает!» – громко сказал кто-то.

«Ибо они народ, потерявший рассудок, и нет в них смысла», – вторил говорящему хор голосов.

«Avaricia!»[8] – закричал Артем и хотел схватить крестьянина за шиворот, но рука только просвистела в пространстве, не дотянувшись до взяткодателя.

«Артем! Каховский! Адвокат! Очнитесь!»

Артем узнал голос Сигизмунда Причалова. Ра зум подсказывал, что все только что увиденное – сон и надо проснуться. Но судья-взяточник, крестьянин, истец, ответчик и адвокат никуда не делись. Артем снова схватил руками воздух.

– Артем, очнитесь вы наконец! Или я вызову врача! – испуганно затараторил Сизи. – Хотя нет, не вызову. Я не могу вызвать врача. Нас убьют.

Причалов всхлипнул. Артем повернул голову на голос. Сельская местность и средневековый суд сменились гостиничным номером. Артем лежал на кровати, рядом с ним в кресле сидел Сигизмунд Причалов и держал в дрожащей руке стакан воды.