Кортик фон Шираха

– Артем, – немного прийдя в себя после явно скверных новостей, обратился к Каховскому фон Арнсберг. – Полагаю, вы видите, что мы с самыми серьезными намерениями. Благие они или нет, вопрос спорный, но то, что серьезные, вы не можете отрицать. Соглашусь… Эффект немного смазался вашей подругой. Я рассчитывал показать несколько иное шоу. Но, скажем так, спектакль не отменяется, просто начало вышло не очень. Я повторю свое предложение. Вы привозите мне кортик, а господину Брауншвайгеру то, что он просит. При этом вы точно следуете нашим инструкциям.

– А гарантии? – начал торговаться Артем, понимая, что сейчас не самое подходящее время и место для подвига.

– Гарантии чего? – холодно спросил фон Арнсберг. – Вашей безбедной старости? Это вы к своему пенсионному фонду обращайтесь пожалуйста. Мы можем гарантировать жизнь, во всяком случае в данную минуту. Вы же еще живы? И подруга ваша жива.

– Мы живы только потому, что вам что-то от меня нужно, а не потому, что вы тут гуманисты собрались, – парировал Артем. – Мне нужны гарантии на будущее, когда я выполню ваше… скажем, поручение.

Фон Арнсберг укоризненно покачал головой.

– Артем, вы меня удивляете. Я вам что, на вашу жизнь аккредитив оформлю? Выполните поручение, откроется аккредитив и вы вечно жить будете? Не глупите. Вы не представляете для нас опасности. Устранить мы вас можем в любой момент, дам я вам честное слово или бумагу оформлю. Другое дело, ваша лояльность может натолкнуть нас на мысль о вашем использовании в будущем. В мире полно идиотов, просто откровенно глупых людей, и в вашей адвокатской среде их хватает. А вы – не идиот. Если так сложится жизнь, что вы станете нашим «НЕидиотом», какой смысл вас убивать? Ну, сами подумайте? Хотя, если вы мне сейчас мгновенно поклянетесь в верности, я, конечно же, не поверю, исходя из знаний о вашем прошлом поведении.

С этими словами фон Арнсберг, усмехнувшись, кивнул в сторону Агаркова-Брауншвайгера. Глыба атаковал дужку очков, но ничего не сказал.

– Опять же, на всякий случай, помятуя о вашей непредсказуемости, мы дадим вам провожатого, а подруга ваша погостит пока у нас.

– Провожатого? – Артем улыбнулся. – Она хоть будет хорошенькая? Или приставите ко мне амбала?

– Ни то, ни другое, Артем, – улыбкой на улыбку ответил фон Арнсберг. – Ваш друг Сизи Причалов будет вашей тенью и верным помощником.

– Как Санчо Панса, – наконец нашел как присоединиться к разговору Глыба.

– Скорее, как Ламме Гудзак у Тиля Уленшпигеля, – поправил фон Арнсберг. – Все-таки господин Каховский и Причалов одного социального слоя ягоды. Им проще будет партнерствовать.

Артем уже понял, что Сигизмунд Причалов один из «этих».

«Надо же, скотина какая, – думал Каховский. – Выманил, сволочь, даже не заподозришь ничего. Да и откуда? Я ж сам к нему пришел за консультацией… Как же они ловко все проворачивают, спецслужбы позавидуют…»

– Кстати, не думайте о вашем Ламме плохо, он к нам отношения не имеет, – будто прочитал мысли Артема фон Арнсберг. – Да и не может иметь, в силу своей национальности. Мы просто подумали, что неплохо приставить к вам человека, скажем, более предсказуемого. Который сигнализирует нам, если что. А во-вторых, мы же понимаем, какие сложности могут возникнуть у вас в следственном комитете России. А Причалов – эксперт по оружию, придумаете что-нибудь. Ходатайство какое-нибудь заявите, вы ж – адвокат.

«О том, что кортик «Гитлерюгенд» превратился в уголовном деле в кухонный нож, они не знают. И о том, что кадильница не в Цюрихе, тоже, – догадался Артем, – И не надо им пока этого знать. А то какой от меня толк?»

Артем снова поежился.

– Похоже, вы не оставили мне выбора, кроме как сотрудничать? – невесело усмехнулся он.

– Ну, мы просто искренне верим, что вы не идиот, – серьезно сказал фон Арнсберг и добавил. – Я рад, что мы нашли общий язык. Сейчас отдохнете и завтра с вашим другом в путь. Сначала в Цюрих, туда-сюда, потом в Москву. Все по вашему плану. И еще одна деталь. Вам обязательно надо из Цюриха вернуться сюда, Артем. Не в Москву, не в Каракас, а сюда. Мы понимаем, что господин Причалов сможет только лишь сообщить нам об отклонениях от маршрута. И мы допускаем, что вы можете в душе попрощаться навсегда с вашей подругой Оксаной, все-таки она вам никто. Поэтому на всякий случай мы предпримем еще одну меру предосторожности. В вас и в вашем друге будет лекарство, которое через 36 часов приведет к летальному исходу, если не принять противоядие. Слетаете в Цюрих, вернетесь, оба получите право на жизнь еще на 36 часов. Поедете в Москву и каждые 36 часов будете отмечаться у нашего человека, который будет давать вам антидот.

– Я… – Артем хотел было подняться, но что-то больно укололо в ягодицу, совсем как в детстве, когда маленький Тёма сел на скамейку в парке, не заметив уже сидящую там пчелу.

Артем «ойкнул», совсем как тогда. Только жало было не пчелиное. Сиденье стула, на котором Артем разместился, выстрелило в тело струйкой жидкости через отверстие толщиной с хоботок комара со скоростью звука.