Кортик фон Шираха

– Отто, завтра ты должен прибыть к 10-ти утра в штаб-квартиру Гитлерюгенда к господину Бальдуру фон Шираху, – принц в атласном халате стоял в дверном проеме, не приглашая войти. – Заберешь там коробку. Учти, в ней новый кортик руководящего состава организации, в которой ты состоишь. Личный экземпляр имперского руководителя молодежи. Принесешь его сюда, потом доставишь в Вевельсбург. Это на тот случай, если я задержусь здесь. В любом случае, ты отвечаешь за оружие. Все ясно?

Отто повторил приказ слово в слово.

Глава 31

– Встаньте на фоне вывески «Зеленый коридор», – помощник нотариуса, строгостью в пятьсот евро в час, не очень торопилась, выбирая ракурс.

Девушка лет 25-ти держала в руках зеркальный фотоаппарат, одновременно дублируя снимок своим более надежным «Айфоном».

Артем олимпийским факелоносцем торжественно сжимал в руках полученную только что выписку из реестра прав на недвижимость, где в скупых строчках уместились его апартаменты за миллион. Идея представить для доступа в ячейку с кадильницей выписку с одновременной справкой от нотариуса, что он – Артем еще жив, вполне стоила таких денег. Фотоснимок Артем не заказывал, но нотариус посчитал, что при столь странной просьбе клиента лишним не будет запечатлеть его в цифре, пока он не скончался. Чтоб избежать судебных проблем.

Аэропорт «Шереметьево-D», своим снующе-гудящим, вечно торопящимся терминалом пробегал мимо странной группы нотариуса-фотографа и адвоката с другом-евреем, позирующих на фоне входа в таможенную зону вылета.

– Поднимите документ на уровень лица, – скомандовала строгая реестровая отчетность в джинсах и деловом пиджаке, сковавшим грудь 4-го размера.

– Вообще, Артем, это стоило того, чтобы жить! – промурлыкал Сигизмунд. – Боже мой, такую красоту я видел в последний раз на фарфоровой лисичке Ленинградского завода шестидесятых годов прошлого века. Они думали в басне Крылова такая должна быть «душа» у Патрикеевны.

Сигизмунд зацокал языком. Артем поднес бумажные апартаменты к глазам под прицелом объектива фотоаппарата. Потешно скосил глаза к переносице, будто вглядываясь в окна и пытаясь разглядеть Храм Христа Спасителя сквозь строки выписки из реестра. Девушка, исполняющая роль нотариуса в его отсутствие, нахмурилась. Вздохнула, заставив понервничать пуговицу на пиджаке. Та, с последними усилиями еле сдерживала рвущуюся душу хозяйки. Артем снова принял выражение лица для фото на официальный документ. Щелкнул затвор. Птичка вылетела. Артем и его светлый лик на фоне выписки из росреестра могли бы украсить выставку современной фотографии.

Расписались в реестровой книге о производстве нотариального действия. Артем отсчитал по тарифу, девушка добросовестно пересчитала, не стесняясь проходящих мимо пассажиров. Она даже не обратила внимания на туриста в панаме и с фотоаппаратом «Лейка», который дублировал ее фото, стоя в 10 метрах в стороне. Зато Артем его рассмотрел хорошо. «Коннитива!» Теперь ясно, это человек Глыбы. Пас Артема с Оксаной в Берлине, сейчас прислан посыльным за выпиской. Вечером предыдущего дня Артем получил сообщение от «Немецкого клинка»: «Ваш друг пришлет Вам человека в аэропорт. Его узнаете. Впишите его имя в разрешение на доступ к ячейке завтра с утра. Не ошибитесь, Артем».

«Умеют они писать так, чтобы без обвинений в вымогательстве. И угрозы какие милые: не ошибитесь. Черт его знает, в чем не ошибитесь? В написании имени что ль?»

Имя японца было указано и вправду экзотическое.

Жугдэрдемидийн Гуррагча. Гражданин России.

Артем это имя помнил – это первый и последний монгольский космонавт, впоследствии министр обороны Монголии. Сложное имя Артем просто выучил на спор, потому и запомнил на всю жизнь. Никакого отношения к Японии.

Артем помахал выпиской псевдороссиянину с монгольским именем. Японец подошел, молча отвесил традиционный поклон, взял бумаги, еще раз кивнул в пол, гордо удалился.

Сигизмунд посмотрел на Артема с недоверием.

– Ваш человек? – спросил он.

– Их человек, – ответил Артем. – И не спрашивайте чей – их. Чей-то их.

Сигизмунд пожал плечами и полез за паспортом в карман. Пора была двигаться на посадку.

Все процедуры – от входа в зеленые врата таможни до посадки в самолет – Артем потел от волнения. Уколоть приворотным зельем в толпе – раз плюнуть. Потому старался стоять в очереди на паспортный контроль чуть в стороне, наблюдать у окна за взлетной полосой, вместо похода в оплаченный лаунж. Сигизмунд потел за компанию, волнуясь и не понимая одновременно. Его историческая память, растворенная в крови, чувствовала угрозу вибрацией ДНК. Потому он молча терпел артёмовы предосторожности, не задавая лишних вопросов.

Садясь в кресло бизнес-класса «Аэрофлота», Причалов внимательно осмотрел продавленные кожаные сидения на предмет инородных предметов. Артем улыбнулся.

– Сизи, если мы не сдохли в аэропорту, значит, нас оставили на время в покое. Следующий сеанс шоковой терапии в Берлине. Так что, расслабьтесь, будем наслаждаться жизнью и приятным полетом.