Корзина спелой вишни

Аминат сжалась, услышав голос мужа.

— Что, мамуля, не ждала так рано? — и он с усталым равнодушием механически чмокнул ее в щеку.

— Ждала, дорогой, — покорно ответила она.

Сколько лет уже, без любви и без боли, они говорят друг другу эти слова?

И вдруг ей захотелось поделиться с мужем своим открытием, рассказать об Асме…

— Помнишь, я тебе говорила, у нас новый бухгалтер, — торопясь и сбиваясь, начала она.

— Угу. Опять придирается?

— Да нет же. Совсем не то. Она, оказывается, необыкновенный человек. Понимаешь, она…

Казалось, Аминат никогда еще не говорила так горячо.

— Ты же только вчера жаловалась, что она вас замучила своими придирками. Сколько раз я тебе говорил: оставь ты эту свою бухгалтерию. Зачем нам твои копейки?

А через несколько минут он уже храпел, отвернувшись к стене.

Аминат набросила на лампу косынку, чтобы свет не мешал мужу спать, и снова раскрыла тетрадь.

Записи возобновлялись после двухлетнего перерыва.

«Меня хотят выдать замуж. Меня, от каждого волоска на голове до кончиков пальцев на ногах принадлежащей моему Амирхану! Я должна буду войти в дом другого! Смотреть в глаза другому! Улыбаться другому! Уже его родители сговорились с моими. Мать счастлива, что я выйду замуж в своем ауле».

«Все меня осудили. Еще бы, поступить в университет и уйти со второго курса. Приглянуться хорошему парню и сбежать чуть ли не со свадьбы. Дома — ад. Мать плачет. Отец молчит. Из аула надо бежать!»

Дальше записи опять прерывались, к большому неудовольствию Аминат, которая, забывшись, даже прошептала с досадой:

— Почему она так много пропускает!