Косьбище

Публичное скармливание живого человека пиявкам — тоже весьма эффективно. Но зрелищно только при больших количествах животного материала. Когда пиявки наползают на тело наказуемого сплошным ковром, постепенно покрывая его от лодыжек, погружённых в воду, до естественных отверстий головы. Применялось примерно в этом же 12 веке в Португалии при выяснении отношений между благородными соседями. Это уже не производители евхаристии, это — потребители, просто благородные христиане. Доны и подонки.

Много какого маразма и гадости можно сделать с людьми, если уверен, что «с нами бог». Бляхи с этой надписью на немецком попадались мне неоднократно. В Белоруссии — находил в земле, в Эстонии — видел на поясах участников некоторых, разрешённых местными демократически избранными властями, демонстраций и шествий.

Можно придумать человекам хоть какого бога. Но есть две вещи без которых с любым богом плохо — соль и железо.

Даже Иисус баловался и хлебами, и рыбами, и вином. Но не слябами высоколегированной стали. «Вера размером в горчичное зерно — двигает горы». Но не выплавляет из них алюминий — электрический ток нужен.

С точки зрения бога, хоть пернатого, хоть распятого — мелочи мелкие. Но ни в лесу, ни в болоте эти мелочи сами не растут.

Торговать — нельзя. Пророчица запрещает — «неверные» придут, «паства» разбежится. Воевать нельзя. Пророчица, видимо, понимала, что здешняя война — занятие мужское. Она-то в любом случае проиграет. Остаётся «тайное присвоение чужого имущества». Вот «цапленисты» и приспособились воровать у соседей. А чтобы все боялись и за кражи не взыскали, по благословению своей пророчицы выходили на дело в маскараде. Якобы зачарованном «предвечной цаплей». Предполагалось, что костюмчики не только защищают от вражеского оружия, как «заколдованные рубашки» североамериканских индейцев, но и одним своим видом обращают «неверных» в бегство. Как неоднократно применялись православные иконы, например.

– А она говорит: идите и возьмите. Ну… чего надобно. А ежели кто будет — разбегутся от крыльев ваших. Ну мы и пошли. А тута этот… Ну… зверь лесной. Во такой! Я таких никогда и не видел. Как телок!

– Это не зверь лесной, это — князь-волк. Мы с ним уже с месяц.

Ноготок, принёсший мужичку ковш воды, резко дёрнулся и уставился на меня. Пришлось добавить комментариев и для своего человека.

– Его бояться не надо. Он без моей команды…

Откуда я знаю — чего он «без моей команды»? Наверное — всё. Придёт, уйдёт, нападёт, загрызёт… Чего в его голову волчью придёт — то и сделает. Дикий зверь. Да ещё и со странностями. Кстати, интересный вопрос: как выглядят псих с глюками — многие знают. А вот бывает ли сам по себе глюк психованный?

– Так что дураки вы: волк всегда цаплю ломает. Ну, разве что птица улететь успеет. Только на ваших крыльях нетопырьих — не улетишь.

– Дык… Мы ж… И чего теперь?

Хороший вопрос. Я бы даже сказал: ключевой вопрос современности.

– Глава 85

Конечно, лучше всего было бы сыграть с ними что-то подобное моей игре с волхвами. Загрузить непонятками, как-нибудь напугать. И пусть уходят. Но тут ещё с велесовым городищем не ясно — получилось или нет. А здесь… и персонажи другие, и основа верования другая.

Оставить всё как есть? Пусть себе обретаются, лишь бы не воровали. Наверное, и торговать чем-то найдётся… Не получиться.

Жить рядом с истинно верующими людьми — нельзя. Это постоянная опасность. Другая система ценностей задаёт другие мотивировки, другие стандарты поведения и систему приоритетов.

Израиль, приличная семья, две женщины мирно разговаривают между собой. Вдруг, на ровном месте, тональность беседы меняется, явно начинается ссора.

– Что случилось?

– Она положила мясо в тот холодильник.

– И что?

– Тот холодильник — для молочных продуктов.

– И что?

– Ты что, не знаешь?! Нельзя держать вместе молочное и мясное.

– Почему?

– Потому что сказано в Торе: «не варите ягнёнка в молоке его матери».

– Так это ж холодильник, а не скороварка. И молока овцы, матери ягнёнка, там нет.

– Всё равно, нельзя. Не кошерно.

– Понял. С «не кошерно» не поспоришь. Завтра на пляж ты пойдёшь в раздельном купальнике. Чтобы молочное было отделено от мясного.

Ссору удалось замять этой старой глупой шуткой. Но конфликт-то возник… На мой взгляд — из ничего. Непредвиденно, непредсказуемо, из чьей-то фразы, сказанной четыре тысячи лет назад, кем-то записанной спустя тысячу лет, и кем-то разжёванной, растолкованной ещё тысячу лет спустя.

Утверждение, объявленное кем-то абсолютной, божественной истиной. Утверждение ничем, кроме веры, не обоснованное, независимыми экспериментами не подтверждённое… Для меня — просто ещё одно бла-бла. А вот — могли поссориться на всю оставшуюся жизнь.

Я специально привёл пример «из иудеев». Потому что у этих хоть нет идеи самоуничтожения как цели жизни. Собственного или с «единоверцами» — как у христиан, вместе с максимальным количеством «иноверцев» — как у мусульман.