Косьбище

Не фига себе! «Орудие говорящее» возражать надумало! «Бунт на корабле»! Первый раз слышу чтобы смерд впрямую «нет» говорил. Ругань — была, наезды — были, дровеняки в меня кидали. Саботаж, обман — сколько угодно. Но голого слова «нет» без хоть какой, хоть бы и идиотской аргументации — не было. Какая-то стилистическая святорусская заморочка? «Да и нет — не говорить»?

Мужичок, уловив моё некоторое замешательство, продолжил.

– Так это… Опять же кровищи… Точно набегут… Попятят как пить дать…

– Не понял. Чего «попятит»? Кто «попятит»?

Ванька! Дурак! Никогда не задавай селянам больше одного вопроса за раз! И не переходи к следующему, пока свой ответ на первый вопрос пейзанутые человеки не сочтут полностью исчерпывающим. Даже если им придётся в своих… сочинениях дойти до «веков Трояновых» или «Сотворения мира». Иначе они просто сбиваются, забывают и начинают с предыдущего состояния. Сильно предыдущего.

Мужики загомонили хором, радостно сообщая мне кто, где, чего и когда «попятил». Кто именно, что именно, по этому именно поводу сказал, а ему ответили, а потом подумали, но оказалось… и так и не нашли, хотя все, естественно, предполагают, но некоторые… да вот Филька к примеру, но мы-то понимаем, а вот летось… ну ты ж тогда сам сказал… да мало ли что я тогда сказал — там владетель рядом был…, а у тебя что, своей головы нету…, голова-то у него есть, но пустая…, а вот жёнка твоя говорила…, кому говорила, тебе штоль….

– Стоять! Молчать!

Вдох-выдох, спокойно, Ваня, они не виноваты, что живут в этом во всём, в этой своей «Святой Руси». Они — тоже люди. И эти — тоже. Хотя, конечно, насчёт разумности конкретных экземпляров «человека разумного»… И способов выражения этой разумности… Спокойно. Они люди — ты нелюдь. Они — не оскорбление тебе. Они предки, но не родственники. Тебе не обязательно быть на них похожим. Но как же это задалбывает!

– Ты — Филька? Говори один. Остальным — молчать.

– Дык… Эта… А чего говорить-то… Да вон… обчество всё подтвердит… а кто — так и не дознались… Ну…

– Сухан! Четверть, в почку.

Сухан попал, мужичок взвыл и согнулся, остальные опасливо отодвинулись на шаг.

– Ещё раз: кто попятит?

«А в ответ — тишина». Они… дык… эта… того… ну… «не вернулись из мысли».

Слова-паразиты, как и паразиты-насекомые, характеризуются тем, что их можно подцепить. Если не проводить постоянно санитарно-гигиенических мероприятий. Типа тычка больно по почкам после каждого употребления. Каждому. Не зная как тут вообще на «Святой Руси», да и плевать мне, но на моей земле, в моей вотчине, выживут только связно говорящие особи. Иначе я просто сдвинусь. А сейчас отрабатываем приём из третьего тысячелетия. Телеигра «Что? Где? Когда?» называется.

– Отвечать будешь ты. Давай.

Блондинистый мужичок, так и державший две косы, попытался вытереть нос. Неудобно — руки заняты. Два его оставшихся на ногах соседа несколько… отсоседились. Почти неуловимы движениями существенно увеличили дистанцию между собой и «ответчиком».

– Дык… Люди сказывают… Оно конечно… Но слух есть… Вранье, прости господи… Быдто бы оно…

Человек говорит так, как думает. Как думает — так и говорит. Мне, честно говоря, плевать, какое болото у них в мозгах булькает и сероводородом исходит, но слушать это… они ж моё время, мою, единственную и неповторимую жизнь переводят! На выслушивание вот этого мычания и блеяния.

– Сухан! Дурню, четверть…

– Господине! Тута… эта…

Зараза! Точно — паразиты. Вот уже и Ивашка подхватил. Если он так и в боевых условиях будет донесение формулировать — всем конец придёт. Мысль останется неоконченной ввиду «растекания по древу». Не мысли — мозгов.

– Ивашка! И ты туда же! Языки всем вырежу! Чтоб без дела не болтались!

– Дык… Господине! По той стороне верховые идут!

Ивашка, сидя на коне, имел более широкий обзор. Вот он и углядел, что по той стороне Угры в сторону Пердуновой веси идёт по прибрежной тропе отряд всадников. О чём и сообщил. Поднабравшись паразитов у местных.

Что радует в этом моём мелко-тощем теле — гляделки. Глядят и видят. По той стороне идёт конный отряд мятельника Спиридона. Возвращается из Рябиновки в Елно. С учётом наличия у нас под ногами пары ну совершенно свежих, «утренней дойки», упокойничков и — «мы их видим, они нас — тоже»… Надо идти и разговаривать.

Тут новое осложнение. Несколько неожиданное: Перун начал шевелиться. Мычит, за голову держится, пытается подняться. А я-то думал… Правильно мне молодые офицеры в Четвёртой танковой армии говорили: «После училища лобовая броня нарастает со скоростью 4 сантиметра в год». У деда за сорок лет строевой… и ты такого-то «Тигра» хотел какой-то еловой жердью с одного раза… Тут разве что кумулятивным и подкалиберным.

– Ивашка! С коня — долой. Деда увязать жёстко.

Перун успокоился только после второго тычка. Уже прямо в темечко. Пейзане, упорно не хотевшие оставлять хоть что в здешнем лесу, очень обрадовались, что носилки нужны только одни — дед сам пойдёт, сбегали за жердями, соорудили носилки для покойницы, прихватили своё барахло и тронулись вслед за влекомым Суханом дедом в сторону родного селения.