Кошачья добыча

Как и ожидалось, под полом лавки крыс ползало хоть отбавляй, и более того, — толкалось и лезло с мусорной свалки рядом с соседней таверной. Он только что прикончил третью по счёту и теперь переправлял себе в брюхо, когда вдруг услыхал знакомый голос, разгорячённый гневом, что также был ему до изнурения знаком. Крепко сжимая в зубах остатки крысы, кот неслышно скользнул на звуки к переду здания.

Захватчик сидел там, с шумно галдящей девицей под боком.

— Ты не вправе! — пронзительно вопила она, но не на Пелла. — Я уже выросла из пеленок, я женщина — и могу делать, всё, что хочу! Ты не можешь заставить меня уйти с тобой!

Она не была женщиной кота, что приютила и кормила его, так что Мармеладу не было до неё ни малейшего интереса. Тем не менее, выплюнув крысу, он подкрался поближе, под прикрытием высокой травы, что обросла подступы к таверне. Прижав уши и не обращая внимания на болтовню и сетования женщины. Предметом его интереса была не она; кошачьи глаза пленяла троица мужчин, сосредоточившаяся полукругом возле Пелла и крикливой самки, почти окольцовывая этих двоих. Одним из троицы был пожилой старик, крупных размеров, но усталый и унылый на вид. Он будет бороться, подумал кот, но без особого мужества. Однако, те двое, что примыкали к нему по бокам, сузив глаза, были парнями с могучими мышцами. Они возвышались, широко расставив ноги и вздыбив плечи, словно дикие собаки, взлохматившие шерсть на загривках. И свирепо пожирали глазами Пелла.

Кот уселся. Аккуратно свернул хвост вдоль лап. Здоро'во, большие псины,поприветствовал парочку Мармелад. Он наблюдал.

Раздались возгласы возмущения, но женщина оставалась вызывающе дерзкой. Зрелище сильно напоминало коту о мартовской королеве. Воющая самка и круг самцов, жаждущих утвердить её. Но истинная королева уже отвесила бы тем лихих оплеух и хлёстких отметин, подзадоривая доказать делом своё право быть достойным обладать ею. Эта же девица попросту пронзительно вопила и визжала, демонстративно торча за спиной своего самца, — весьма дурного выбора, надо сказать. Низко заурчав, кот стал дожидаться, когда громадные псы набросятся на добычу.

Старик, казалось, было лидером троицы. Не дождавшись его сигнала, псы не займутся Пеллом, взыскивая с него всё, что причитается, и ставя пинком на колени. Эти двое явно были не по зубам Пеллу, и всё же старик не торопился переходить от слов к делу. Казалось, он терпеливо выслушивал женские завывания, вместо того, чтоб, не долго думая, подчинить её силой. Как глупо.

Не позволяй ей бросать тебе вызов.Кот осторожно попытался достичь мыслью границ разума старика. В тусклом свете фонарей у таверны он видел, как тот зло нахмурился. Мужчина прищурился, словно припоминая что-то.

Она — твоя, напомнил ему кот. Не его. Не позволяй ему забрать её с собой. У него нет права на неё!

Внезапно старик шагнул вперёд, хватая женщину за плечо. Развернувшись, она было выставила вперёд когти, грозясь оцарапать, но мужчина с лёгкостью, выдающей опыт, удержал её от удара.

— Идём со мною, Меддали. Для твоего же блага. Ты пьяна сейчас. Я отвезу тебя назад, в лодку, где ты сможешь проспаться. А завтра, когда прилив изменится, мы вернёмся домой. Добравшись туда, быть может, ты уже и решишь, чего хочешь больше: этого осла, у которого на будущее хватает ума, разве что делать ещё больше ублюдков, — или отцовское наследство. Потому что одно я обещаю тебе точно, малышка. Всего сразу тебе не заиметь. Так тому и быть.

Его слова что-то проделали-таки с девушкой. Ярость на её лице поблекла, и, сбросив волосы с лица, она уставилась на отца с тенью размытого недоверия.

— Ты никогда бы… — начала невнятно, но голос её не мог похвалиться уверенностью.

— Я готов, — заявил отец, не собираясь отступаться.

Он поднял взгляд на захватчика. Пелл стоял, вздев сжатые кулаки, словно только ожидая повода для атаки. Но момент овладения самкой пришёл и ушёл, а мужчина бездействовал.

— Уверяю тебя, Пелл, ты можешь увести мою Меддали вниз по садовой дорожке, но мои деньги не последуют за ней. Ни сейчас, ни когда-либо. Ты отказался уже от одной женщины с ребёнком, бросив их. И это в моих глазах служит тебе лучшей мерой. Навсегда. Я взвесил, чего ты стоишь. И если у моей дочери есть хотя бы крупица здравого смысла своей матери, она сделает так же. Идём со мной, Меддали.

И всё на этом. В смятении кот низко зашипел. Они не набросились на самца-захватчика, не убили и даже не избили как следует. Он захлестал хвостом в отчаянии от расстройства, но потом успокоился. Вызов. Провокация может послужить ключом.

Она думает, ты — трус. Они все думают, что ты — трус. Они уходят прочь, а ты бездействуешь. Ничего не делаешь. Ничего. Они правы. Ты трус. Ты всегда был трусом.