Кошачий король Гаваны

Йосвани… Йосвани – Аль Капоне-младший. Самый крутой парень в городе, круче некуда. Когда он замечает что-то интересное – шарик, клубок или пустую бутылку, – то поначалу проходит мимо, словно его это не волнует. Но подождите немного, и он вернется. Будет ходить кругами… а только вы отвернетесь, он прыгнет.

Правда, поначалу я этого не знал.

* * *

Похоже, Йосвани воспринял наш разговор об Ане как своего рода вызов.

Дождался, когда она выйдет из комнаты и небрежно представился:

– Привет, я Йосвани.

– Я Ана, – отозвалась девушка. – Очень приятно.

Парень прошел мимо нее, а потом обернулся, словно только что вспомнил:

– Рик сказал, вы танцоры. Сегодня в «Милочо» вечеринка сальсы. Хочешь пойти?

– «Милочо»?

– Клуб «1830», – пояснил кузен. – Если хочешь потанцевать касино в Гаване, лучше места не найти.

– Отлично. А можно мне взять камеру и поснимать там?

– Конечно. Хочешь, познакомлю с тамошними танцорами?

– Да, пожалуйста. То есть если тебе не трудно.

Йосвани заверил ее, что никаких проблем.

– Так, – начал он, вернувшись к нам в комнату. – Я ее прочел.

– Что? – Я как раз рылся в чемодане. – Как? Ты же ее только что увидел.

– Большой жизненный опыт. У меня было достаточно девушек.

– Люди разные, – возразил я.

Йосвани пожал плечами:

– Ну так назови это теорией. У меня есть идея, как тебе ее завоевать.

С одной стороны, то, что Йосвани прочел Ану с одного взгляда, было как-то оскорбительно, словно он ее этим принизил. С другой стороны… завоевать Ану?

– Она одна из тех горячих цыпочек, на которых все время западают, – начал Йосвани. – Тебе нельзя поступать так же, как все. Ну там говорить, мол, ты красивая, милая, ты мне нравишься, пойдем со мной… вот это все дерьмо. Тебе надо выделиться. Ну, meterle el dedo complete.

Я в шоке уставился на него:

– В смысле, «засунуть палец полностью»?

Предупреждение: если вы впечатлительный человек, не гуглите перевод того, что говорит Йосвани.

В смысле, я, конечно, могу пригладить его выражения, но описывать речь Йосвани без ругательств – словно играть на гитаре без трех струн. Или убрать улыбку у Моны Лизы. Если попытаюсь, то буду выглядеть, говоря словами того же Йосвани, как лох.

– Не в буквальном смысле, – фыркнул Йосвани. – Пока нет. Удиви ее. Заставь почувствовать себя звездой фильма. Говори то, что никто никогда ей не говорил.

– Например?

– Возьмем Кристину, девушку, которую я встретил на прошлой неделе. Я повел ее в тот классный клуб в Мирамаре. Мы кайфовали под бачату, и я прошептал ей на ухо: «Прости за откровенность, но я еще ни с кем себя так не чувствовал. Ты самая красивая девушка и лучшая танцовщица. Не знаю, что со мной происходит».

От одной перспективы сказать такое я поежился. Но, наверное, Йосвани лучше знать.

– Повезло тебе, что нашел такую, – заметил я.

– Да я всем так говорю.

– Ты им врешь?

Йосвани разочарованно покачал головой:

– Женщинам надо врать, кузен. Чем больше лжи, тем лучше.

Мне стало противно, словно я загуглил «советы по выстраиванию отношений», а в итоге попал на порносайт. Было что-то жутко мерзкое в том, чтобы лгать девушке, которую я хочу завоевать.

Наверное, надо было громко и четко отвергнуть философию Йосвани. Но, подумав о грозящих неделях совместного проживания, я выдавил:

– Думаю, у нас разный стиль общения с девушками.

– Серьезно? – вроде как искренне заинтересовался кузен. – И какой же у тебя?

Стоять руки в карманы, пялясь на собственную обувь, пока девушке не надоест. К счастью, мне не пришлось это объяснять, потому что вошла тетя (похоже, люди в этой квартире не заморачивались тем, чтобы стучать в дверь):

– Ужин готов. Бенни пришел, так что идемте!

Ужин представлял собой толстые ломти ветчины с рисом и бобами, овощной салат и обжаренные кусочки бананов. Вряд ли это можно назвать пиром, но было вкусно. Хуанита налила нам сладкого сока папайи.

– Ешьте здесь каждый день, – наказала она. – Мы все моем как следует. Будьте осторожны – в Гаване холера.

Холера. А дела-то все лучше и лучше.

Бенни был парнем Йоланды, жилистым чернокожим мужчиной в очках, он работал в государственной фирме по доставке продуктов и провел несколько лет в Лондоне.

– Рад видеть вас обоих, – поздоровался он с нами на чистейшем английском и стал задавать вопросы о последних политических событиях в Вашингтоне.

Бенни больше нас с Аной знал о праймериз, махинациях с избирательными бюллетенями и недавней ситуации в Конгрессе.

– Он айтишник, и у него хороший доступ к Интернету, – пояснила Йоланда. – Не то что мы, простые смертные, которым приходится отстаивать очередь и выкладывать недельный заработок за возможность выйти в Сеть.

– Ну не совсем так. – Бенни неловко заерзал на стуле.

– А как? – спросила Ана.

– Рик, а ведь ты сидишь на месте своей мамы, – вмешалась в разговор Хуанита. – Она всегда там садилась. Любила смотреть в окно на Эль-Морро.

Я посмотрел в окно. Вдалеке, где заканчивался город и начиналось море, высился старый белый маяк крепости Эль-Морро. Я узнал его по тысячам фотографий и книгам о революции. Вместе со стоящей неподалеку Ла-Кабаньей Эль-Морро служил тюрьмой для политических заключенных при режиме Кастро.