Кошачий патруль

— Арина Михайловна Кутлер — моя пациентка. Очень милая пожилая дама, много лет назад была довольно известной балериной, потом преподавала в балетных и театральных студиях. У нее масса знаменитых друзей, учеников и даже — поклонников. Мы с ней почти подружились…

— Почему — почти? — заинтересовался странным определением отношений Кудесников.

— В общем, нам в клинике запрещали поддерживать внеслужебные отношения с клиентами. Не только с мужчинами, но и женщинами тоже. Это касалось всех специалистов.

— Даже, несмотря на то что вы их и на дому принимали?

— До закрытия клиники это не практиковалось. Сейчас — вынужденная мера, вы же знаете.

— Да уж знаю.

— Нас очень сблизило то, что мы обе — страстные кошатницы. Я рассказала, что у меня четыре черные кошки. Она так смеялась! Просила фотографии показать, потом напросилась в гости. Оказалось, что и она предпочитает черных кошек. У нее и была черная, и она собиралась завести еще. А теперь, как она мне сказала, у нее появилась прекрасная возможность посмотреть, как это выглядит в квартире. Я сначала отказывалась, объясняла, что у меня могут быть неприятности. Но она очень настойчивая. И обещала все хранить в тайне. В общем, приехала, посмотрела, все ей понравилось. Особенно как они все живут в одной комнате.

— И что, завела она еще одну? — вяло поинтересовался Арсений, которому, честно говоря, все эта кошачья тематика прискучила.

Его больше волновал убийца, которого они вполне могли сегодня накрыть.

— Нет. Даже наоборот. Все случилось довольно неожиданно — приезжает однажды Арина Михайловна в слезах. У нее вдобавок ко всем болячкам, которыми страдают профессиональные танцовщики, неожиданно обнаружилась аллергия. И самое ужасное — на шерсть животных, то есть и на кошачью шерсть тоже.

Она сначала отказывалась верить, искала другие причины недуга, но все оказалось именно так печально. Единственный выход — убрать из квартиры животное. А любила она свою Изольду, эту самую черную кошку, очень сильно. И что значит — убрать? Несколько месяцев пыталась терпеть, но все-таки не выдержала. Стала искать, куда отдать любимицу. Родственники и знакомые ей отказали. Помню, как Арина Михайловна приезжала в клинику на сеансы и плакала. Я тогда подумала — может быть, взять кошку. А тут Арина Михайловна сама завела разговор — не соглашусь ли я помочь. Причем за деньги. Я сначала отказалась от оплаты, но она и слушать не захотела. Вот, собственно, и все. Раз в месяц мне присылают деньги, довольно приличные. И еще одно — сама Арина Михайловна навещать Изольду не может. Поэтому приезжает ее помощник — посмотреть, как живется хозяйской любимице, как она выглядит и так далее. Фотографирует. Потом отчитывается. Правда, последнее время он зачастил, но скорее всего по собственной инициативе — наверное, хочет выслужиться. А этого… Парамонова я ни разу в глаза не видела. Наверное, новенький.

— По-моему, вас хотят выставить в неприглядном свете, поймать на чем-нибудь, — задумчиво сказал Арсений.

— На чем же он собирается меня ловить? — растерялась Рита — Что вы сами съедаете корм или подвешиваете Изольду за хвост к люстре.

Рита не нашлась что ответить и лишь укоризненно взглянула на сыщика.

— Ну, хорошо, — посерьезнел Кудесников, — и как долго кошка будет у вас? Всю оставшуюся жизнь?

— Арина Михайловна предпринимает самые серьезные меры, чтобы вылечиться. Она считает, что это реально.

— А вы как считаете?

— Я не знаю. Всякое в жизни бывает. Но как дипломированный медик я бы дала отрицательный ответ.

— Рита, а вас все в этой ситуации устраивает? Взаимоотношения, оплата…

— Да. Оплата, я же говорила, более чем щедрая. С Ариной Михайловной мы часто по телефону разговариваем. Она постоянно в гости зовет.

Кудесников от дальнейших расспросов отказался, но поставил в уме «крестик». Об этой Кутлер нужно было узнать поподробнее. Если бы не другие дела, он бы не уехал с раннего утра и не увез с собой Белкина. Однако ни свет ни заря позвонила Фаина — родная тетка Марины Папаскиной — и заявила, что желает встретиться с Кудесниковым как можно скорее для приватной беседы. Он назначил ей встречу в центре города, на бульваре, возле пруда.

Риту Арсений отвез в Москву, велев сидеть дома и носа из квартиры не высовывать. Белкин был высажен по дороге недалеко от входа в метро и отправлен к компьютерщику Вадьке за готовыми распечатками. Ему предстоял титанический труд — просмотреть все имеющиеся в Москве названия кофеен и отметить те, в которых встретятся буквы «стр» и чей логотип выполнен в коричнево-синей гамме. На этот след Арсений возлагал огромные надежды, от Белкина их не скрывал, и тот страшно волновался, рассчитывая порадовать своего наставника неожиданными результатами.

На встречу с Кудесниковым Фаина надела открытый сарафан, в вырез которого было стыдно заглядывать — таким он оказался глубоким. На лице ее было слишком много румян и помады, а на пальцах поблескивало полдюжины колец.