Кощеевич и война

Демьян вздрогнул и попятился.

— Чаво бушуешь?

— Я Третьего позвал не чтобы ему почести оказывать. Разгневал он меня. А коли теперь ты за него — с тебя, значит, и спрошу. Какого лешего происходит?! Ты рожу-то клыкастую не вороти! Отвечай, когда княжич велит!

— Да как же мне отвечать, коли я знать не знаю, в чём Третий перед тобою проштрафился? Но, коли он и впрямь виноват, значит, я правильно сделал, что съел его. — Демьян облизнул яркие губы. — Было, кстати, вкусно.

От его интонаций Лиса аж передёрнуло. Будь его воля — выгнал бы всех этих тварей, но как тогда войско восполнять да численный перевес поддерживать?

Он прекрасно понимал, что делает, когда встал на эту опасную дорожку. Май, помнится, был против, но потом согласился, что другого выхода нет. Просил только следить за поголовьем, чтобы упырей не расплодилось слишком много, а то будет сложно ими управлять. Эх, где теперь тот Май? Лис сглотнул вставший в горле ком и грозно сдвинул брови:

— Оба вы хороши. Я самовольства не терплю!

— Звиняй, княжич. — Куда только девался наглый тон? Демьян почуял, что плохо дело. Он не просто поклонился, а подобострастно изогнулся, продолжив говорить елейным голосом: — Я ж только ради тебя приструнил супостата окаянного. Твой ворог — мой ворог!

— В следующий раз прежде, чем кого-то «приструнить», будешь ставить меня в известность и ждать распоряжений, ясно тебе?

— Ясно, как полнолунная ночь! У меня глаз намётанный, княжич. Я предателей завсегда подмечаю. Чую, так сказать, их душок подленький. Коли будет кто на сторону коситься да о тебе плохо говорить — непременно донесу.

Лис снова поморщился, словно горькое зелье выпил. Мысленно он пообещал сам себе: вот победим, избавлюсь от всех упырей. Мутные они создания. Но до победы было ещё далеко…

— Ты лучше скажи, почему упыри да злыдни бездельничают вместо того, чтобы воевать? Как пить-гулять, так вас тьма-тьмущая набегает. А как в бой идти, половина превращается в летучих мышей — и по кустам. Мои воины жалуются, мол, прикинетесь сухими листьями, одни глаза из ветвей торчат. Скажи всем: кто будет отлынивать — упокою без права воскрешения!

— Они у меня получат, — закивал Демьян. — В следующем бою лично прослежу, чтобы ни одна мышь не улизнула. Устроим образцовые зверства и кровопийство — тебе на радость.

— Ладно, свободен.

Лис с облегчением выдохнул, когда упырь скрылся из виду. Ещё некоторое время он окуривал шатёр благовониями — ему всё казалось, что тленом смердит. Может, чудилось. Но раздражало неимоверно.

— Ух, как я вас проклятущих ненавижу! — Лис хватил кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки, и выскочил из шатра. За его спиной всколыхнулся полог, и на миг ему послышалось хлопанье мощных крыльев. Он даже обернулся, но никого не увидел. Бр-р-р… Определённо нужно было прогуляться, чтобы остудить голову.

* * *

На закате Лис связался с Энхэ, верным соглядатаем в дивьем стане, и без лишних приветствий спросил:

— Где вы сейчас?

— На Коловершьей горке. Не вздумай идти по тракту, княжич. Заметят.

— Я карту видел, чай, не слепой, — буркнул Лис. — А как там старый форт? Не весь ещё развалился?

— Кое-где пришлось подлатать. Частокол цел, но внутри холодно, как в заднице Кощея.

Будто в подтверждение своих слов, Энхэ поёжился и надвинул на нос меховую шапку.

— Тьфу ты, опять дивьих ругательств нахватался! — Лис неодобрительно поцокал языком, и соглядатай ахнул:

— Прости, княжич. Не подумавши сморозил.

— Да брось, я не сержусь. Что у нас ещё плохого?

— Лучники. Подошло подкрепление из Светелграда. Не воины, а охотники. Ловчие, то бишь. Привыкли бить утиц к царскому столу, так что стреляют метко. А стрелы у них против упырей, с серебряными наконечниками. Коли решиться на штурм, жди больших потерь.

— Зачем штурмовать, когда можно взять в осаду? Я, конечно, хочу побыстрее закончить войну, но не настолько, чтобы лезть на рожон. С припасами-то как?

— Неплохо. Салфетки-самобранки спасают. Плюс северяне прислали несколько обозов муки. А на склоне ещё и молочный источник бьёт. Даже зимой, представь себе, не замерзает. Дивьи же не просто убегали, теряя портки, а заранее продумали отступление.

— И ты молчал?!

— Мне не сказали, — пожал плечами Энхэ. — Это не Веледара идея была, а Северницы.

Лис присвистнул:

— Умная девица! Не знаешь, доставили ей моё письмецо?

— Доставили! — хохотнул Энхэ. — Родичи твоего упыря так разобиделись, что аж дезертировали.

— Пустячок, а приятно, — потёр ладони Лис. — А какие вообще настроения среди Дивьего люда?

— Разные. Молодёжь зелёная рвётся в бой. Иные ропщут: мол, чё отступаем да отступаем, когда уже наступать начнём? Но с ними царь поговорил, так они и успокоились.

— Неужто Радосвет ещё на передовой?

— Был, но вчера ночью улетел на симаргле. Говорят, в Светелград направился по срочному делу. — Энхэ протёр зеркало рукавом, смахивая снежинки. — Метель начинается, княжич. Холодно под ёлками на морозе торчать, да и хватиться меня могут. Пора бы возвращаться.

— Погоди. Что за дела у Радосвета в столице? — насторожился Лис. — И с собой ли у него перстень?