Кошечка из Сакурасо 1

— Ты единственный человек во всём классе, не определившийся с планами на будущее, и ты смеешь говорить что-то подобное. Я сообщу о тебе Тихиро.

Щёки Кохару загорелись, и она вышла из класса.

У Сораты не оставалось сил даже на то, чтобы проводить её взглядом, и он рухнул на стол.

— Я так устал…

— Канда-кун, ты такой зануда. Можешь хотя бы рядом со мной не говорить таких заунывных вещей? А то и мне становится уныло.

Это заявление сделала одноклассница Сораты, Аояма Нанами, которая с прошлого года ходила с ним в один класс. Она выделялась из толпы как тоном речи, так и внешностью. Она заработала славу идеального ученика, и если сравнивать её с кошкой, то на ум приходит только абиссинская. Её рост составлял 158 сантиметров. Вес был неизвестен. Её размеры, согласно Дзину, 81, 58, 83.

Сидела она за партой номер 1. Далее шли Акасака, Асано, Икута, Огикуба, Кавасаки и, наконец, номер семь, Канда Сората. Парты расставили в классе 6 на 6, и в конечном итоге он сидел в первом ряду, рядом с Нанами. Почти как год назад.

Нанами глянула на Сорату настолько недовольным взглядом, что парень приготовился к новому потоку жалоб.

— Эх.

— Эхать запрещено.

— Класс — одно из немногих мест, где я могу прилечь. Пожалей меня, лады?

— Это уже тридцать шестой раз.

— Чё?

— Эх.

— Аояма, ты, что ли, заядлый сталкер?

— Я взломаю тебя.

— Нормальные люди никогда не сказали бы, что взломают кого-то.

— Я-я знаю.

Общежития Старшей школы Суймэй приютили учеников со всей страны, включая Аояму, которая приехала из Осаки. Почти половина класса состояла из приезжих, которые поступили благодаря своим баллам.

Если Нанами говорила естественно, акцент начинал выдавать её, ровно как и год назад. Но так как она хотела усовершенствовать свою интонацию, то пыталась скрыть акцент. Поскольку она нацелилась стать сэйю, управление дикцией составляло основу основ. За этот год манера её речи не сильно изменилась, но она уже привыкла произносить отдельные слова без акцента. По выходным она посещала дополнительные курсы рядом с налоговым центром, и, казалось, она также проходила обучение и в других областях.

— Лучше «я шлёпну тебя», — предложил Сората.

— Завязывай уже!

— Как ни крути, девушки порой несут околесицу.

— Больно много болтаешь. Разве ты не забыл написать о своей будущей карьере?

— Ну да, моё уважение. Взяла и написала про кружок драматургии так, словно расписалась в обычной квитанции.

— Как ты смеешь взирать на меня свысока!

Девушка внимательно к нему присмотрелась. Он явно говорил с настоящим, непритворным уважением.

— И это, сколько ещё Канда-кун собирается оставаться в Сакурасо?

— Хотел бы сам знать.

— Если не поторопишься, будет слишком поздно.

Кстати говоря, уже было слишком поздно. Ещё слишком свежа память о том, как он сидел в столовой, словно панда в клетке, и все вокруг уставились на него и Масиро. В тот момент народ узнал, что Сората имеет отношение к Сакурасо, и новость об этом быстро разлетелась по всей школе. Ничего странного в том, что Сорате хотелось эхать.

— Я предупредила тебя.

В классе к нему ещё относились нормально лишь благодаря таким людям, как Нанами, которые водились с ним с первого года и продолжали до сих пор общаться. Он хотел поблагодарить их.

В общем, Сората сложил ладони вместе и пал ниц перед Нанами.

— Что? Ты что, играешь со мной?

Ледяные глаза Нанами уставились на Сорату.

— Нет, я лишь хочу выразить свою благодарность.

— Если будешь вытворять слишком много странных вещей, не удивляйся, когда люди скажут: «Неудивительно, что он из Сакурасо».

Будет очень плохо, если дойдёт до такого. Но Сората продолжал держать руки перед собой.

А Нанами продолжала смотреть на него ледяным взглядом.

— И чего уставился?

— Я просто думаю, стоит ли у тебя что-нибудь попросить.

— А какой смысл мне на такие вопросы отвечать?

— Просто шучу. Очевидно же, что должен.

— Ты идиотом притворяешься?!

— Иногда я буду изображать дурня. Если же буду изображать цуккоми слишком много, то может пострадать моя психика.

— Да кому нужна твоя психика? Чего тебе от меня надо?

— У Мисаки-сэмпай есть к тебе просьба.

— Раз ты так говоришь, то она доделала свою последнюю работу?

— Только анимацию.

— И как она?

— У неё и правда проблемы с головой. Вышло настолько хорошо, что меня даже на озноб пробило.

— Понятно... Да, я бы хотела озвучить её… Я бы очень хотела, но…

В её голосе почувствовалось намерение дать отказ.

— Если не хочешь, просто откажись, этого будет достаточно.

— Нет, я и правда хочу сделать это. Прям как в тот раз. Если бы меня здесь не оказалось, то нам никогда не выпал бы такой шанс.

Нанами была частью команды Мисаки по производству DVD, который продался числом сто тысяч копий. Конечно, она также просила о помощи и сэмпаев из университетского драматического кружка.

— Просто немного…

— Немного что?

— Я сомневаюсь, что у меня и правда получится. Не слишком ли много внимания мне уделяют?

— Если Мисаки-сэмпай уже просила Нанами, то почему бы и нет?

— На самом деле я понятия не имею, как разговаривать с Камигусой-сэмпай, и как она режиссирует. Ты будешь переводить её слова для меня?

— И когда это я стал переводчиком?