Кошечка из Сакурасо 6

Масиро обняла его, но Сората, к собственному удивлению, не затрясся от испуга. Потому что едва заметно тряслись её руки, которыми она обняла его спину. И он понимал, что от страха перед завтрашним днём.

Завтра настанет конец. Если они не соберут подписи двух третей всех учеников, у Сакурасо не будет будущего. И ребята лучше всех понимали, что собрать столько подписей непросто.

— Слушай, Сората.

Голос Масиро, которая касалась его спины, через позвоночник проник Сорате прямо в мозг.

— Что?

— Я люблю Сакурасо.

— Я тоже. Мы все. И Дзин-сан, и Мисаки-сэмпай, и Аояма, и Акасака. И даже Тихиро-сэнсэй.

— Угу, потому спасём.

— Точно.

— Обязательно спасём.

— Ага.

— Я спасу Сакурасо.

Сората не знал, сколько отваги Масиро вкладывала в свои фразы. Потому лишь кивнул и ответил:

— Мы все.

— Ага. Хорошо.

Тон голоса Масиро словно чуть полегчал.

— Хорошо, что мы вместе.

Спустя немного времени Масиро провалилась в сон. Сората положил её на кровать, а сам улёгся на твёрдый пол и тоже попытался поспать.

И когда он отправился в путешествие по миру снов, подкрался последний день.

Часть 2

7 марта.

Он проснулся в последний день перед выпускной церемонией под звуки мощного ливня.

Необычные для сезона грозные тучи заполонили всё небо. Даже когда Сората пришёл в школу, дождь и не думал ослабевать, и за окном воцарился потоп.

Шёл третий урок, современный японский.

Классрук Сирояма Кохару стояла перед доской и что-то заунывно говорила. Наверное, про итоговые экзамены, которые ждали своего часа после выпускной церемонии.

Сората, как и Кохару, сидел с кислой миной на лице и игнорировал всё вокруг.

Сейчас было не до уроков и даже не до экзаменов. Завтра состоится выпускная церемония. Получается, время для сбора подписей ограничивалось сегодняшним днём.

Не хватало. Вообще не хватало. Ни времени, ни подписей… Этим утром шестёрка из Сораты, Масиро, Нанами, Дзина, Мисаки и Рюноске дежурила у входа, словно пытаясь надышаться перед смертью.

— Пожалуйста, помогите — оставьте подпись, чтобы Сакурасо простояло дольше! — бесконечно повторяли они.

От учеников, которые уже это сделали, слышалось: «Постарайтесь», «Не подкачайте» или «Не сдавайтесь».

Но большинство равнодушно проходило мимо, смотря строго перед собой. Сегодня был последний шанс… В итоге главным врагом, который нависал над Соратой и остальными, стало равнодушие.

Полный разгром. И невозможно придумать способ выбраться из ямы.

Но всё же почему?

Почему в душе настолько спокойно? В голове Сораты, который почти не слушал урок, не было и следа беспокойства. Время уже ушло.

Он понимал. С конца прошлой недели… или даже ещё раньше. Неосознанно он представлял себе такое будущее. Глядел воочию на исход, при котором не получилось собрать подписи. И когда увидел это и получил от судьбы мощный удар под дых, сердце разбилось вдребезги… Потому он заранее подготовился.

До чего мерзкий защитный инстинкт.

Но если спрашивать, сдался ли он полностью, то нет. После уроков он ещё намеревался провести последний сбор подписей.

Сората не хотел верить, что логично всё прекратить. И он вовсе не ждал чуда. Просто действовал так, как считал правильным. Противоречил сам себе, но твёрдо верил, что ни в чём не ошибается.

Когда он это понял, в душе загадочным образом прояснилось, и тяжёлая атмосфера развеялась.

«Всё-таки сдаться?»

Настало время спрашивать у дождливых небес.

Внезапно по барабанным перепонкам ударил звук падения огромной дождевой капли.

И раздался он не снаружи.

Даже близко. Совсем рядом…

Тело само двинулось в сторону звука, и Сората, которого потянуло невидимой силой, увидел за соседней партой Нанами.

Она сидела, выпрямив спину, и смотрела прямо вперёд. И выглядела она так, словно внимательно слушала Кохару. Но тут Сората заметил у неё на щеке следы слёз…

— !.. — издал он беззвучный удивлённый возглас. В тот миг, когда профиль Нанами попал в его поле зрения, от макушки к позвоночнику по нервам понёсся разряд тока.

Парень внимательнее посмотрел на Нанами, но её взгляд ничего не выражал. От обоих глаз тянулись следы слёз. Вода наполнила свой сосуд полностью и перелилась через край. Вот так Нанами и плакала.

Две реки текли по щекам, собирались в огромные капли на подбородке и падали на тетрадь, размывая записи в нечитаемые кляксы.

Заметив что-то странное, Кохару прервалась. И в повисшей тишине остался лишь звук слёз Нанами, который разлетался по всем углам скучающего класса.

Проблема одноклассницы захлестнула всех, и начали шептаться.

— Что? Нанами, что такое? Всё нормально?

Её близкая подруга — низкорослая Такасаки Маю — придвинулась ближе и проверила состояние девушки.

— Не понимаю. Похоже, плачет, — ответила переживающей Маю Хондзё Яёй — третья подружка в их компании. Она ещё раз беспокойно посмотрела на Нанами.

Другие одноклассники тоже бросили фразы «Что с ней?» и «Чё там?». Сората, недовольный перешёптыванием окружающих, позвал Нанами:

— Аояма.

Но не дозвался. Лишь слёзы срывались с её уст.

— Ч-что с тобой, Аояма-сан? — Застигнутая учительницей врасплох, девушка наконец опомнилась. — Всё в порядке?

Кохару подошла к Нанами, чтобы проверить, в чём дело.