Кошелек предателя

Даже теперь во всем сомневающийся Кэмпион догадался, что такая просьба полицейского к постороннему непривычна. Вряд ли Хатч решил вернуться к старинному обычаю и столкнуть заподозренного в убийстве с трупом его возможной жертвы. У Кэмпиона на минуту мелькнула мысль, будто он какой-нибудь знаменитый патологоанатом, но он тут же отверг эту идею, поскольку она не вызывала у него в памяти никакого отклика.

Но, когда они вошли в ярко освещенную спальню, тесно заставленную мебелью, переполненную лекарствами, книгами и личными вещами Энскомба, Кэмпион опять ощутил что-то знакомое. Он знал, что сцена будет патетической и успел к этому внутренне подготовиться. Более того, он не испытал никаких угрызений совести при виде покойного на большой старомодной кровати красного дерева.

Энскомб лежал лицом вниз, подушки были убраны, и его голова ни на что не опиралась. Он по-прежнему был в светлом костюме, в котором ехал в машине. Плащ и костюм успели разрезать, чтобы врач мог осмотреть позвоночник.

Кэмпион, Суперинтендант, Пайн и сержант молча стояли у кровати. Если Кэмпион и полицейские держались спокойно, то Пайна это зрелище вывело из равновесия. Его мясистые щеки побледнели, объемистый живот как-то опал. Он присвистнул сквозь зубы.

— Чудовищно, — сказал он. — Старик сломал себе шею. Как это могло случиться?

Суперинтендант отвернулся от распростертого тела с неестественно повернутой головой и серьезно поглядел на Кэмпиона.

— Тут слева по дорожке есть небольшая лужайка, — начал он. — Не знаю, обратили вы на нее внимание или нет? Она в темноте и скрыта от дороги стеной. И посередине этой лужайки что-то вроде маленького бассейна, украшенного орнаментом. Этакий пруд с кувшинками, я думаю, они его между собой так и называют. Он расположен во впадине, по форме напоминающей блюдце, вокруг него кайма из мелких кирпичей, а каменные ступени ведут вниз к воде. Мы нашли его лежащим на спине, поперек ступеньки. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Как будто он соскользнул на нижнюю ступеньку, а упал и сломал шею на верхней? — Кэмпион задал вопрос, словно и не заметив, какая четкая картина возникла в его сознании.

— Точно, — подтвердил Хатч и внимательно посмотрел на покойника.

— Как это все странно! — воскликнул Пайн. — Во-первых, почему он там оказался?

— Вот это мы и собираемся выяснить, сэр, — коротко ответил Хатч и снова бросил взгляд на Кэмпиона, который, уловив выражение его глаз, так и не смог определить, что же в них преобладало — подозрение или просто тревожный вопрос.

Во всяком случае, это не должно его волновать. Сейчас ему нужно думать о чем-то куда более тревожном. Даже когда он впервые увидел покойного, то чувствовал себя не таким потерянным. Как будто темный занавес в его сознании сделался совершенно прозрачным. До него ясно и определенно дошло, что он хорошо знает, как был убит Энскомб и каким оружием пользовался преступник. Он даже не пытался спорить с собой. Просто это было ему известно, так же твердо, как то, что молоко белое, а чернила черные. Он знал, что Энскомба столкнул вниз ударом в затылок высокий и достаточно сильный мужчина. Удар должен был сместить позвонок, а подлинной причиной смерти стало удушье. По всей вероятности, убийца был опытен и занимался своим черным делом давно и профессионально. Очевидно, он ударил Энскомба отрезком оловянной трубы, не исключено, что он натянул на этот отрезок чулок, потому что никаких следов на воротнике у Энскомба не обнаружили.

Кэмпион отчетливо увидел мысленным взором длинную узкую трубу, обмотанную какой-то тесьмой.

Вопрошающие глаза Суперинтенданта продолжали его изучать, и Кэмпион поборол оцепенение. Он ощутил, как плотно прилипла одежда к его телу. Возможно, здесь и заключалась разгадка новой тайны. Допустим, что он убил полицейского. Предположим, что он также убил Кэмпиона. Ведь это и случилось с Энскомбом: он был убит. Кэмпион сосредоточился. Какой абсурд. Он не мог этого сделать. Даже, если память не играла с ним в дьявольские игры, он не мог тогда этого совершить. Аманда знала. Аманда подтвердила, что он вернулся, не медля ни минуты.

Суперинтендант ждал, его смешное простецкое лицо казалось суровым, как у судьи.

— Мы нашли его на ступеньках, — проговорил он. — Врач все еще обдумывает заключение. Что вы скажете, мистер Кэмпион?

Кэмпион неподвижно стоял, облизывая кончиком языка сухие губы. В эту минуту он мог бы дать полный отчет, рассказать всю правду о своем состоянии и теснящихся в голове ужасах. Этому мешало лежащее в его кармане письмо. Он вовремя вспомнил о нем, поглядев на расстроенную толстую физиономию Пайна. Вот кто должен знать. Пайн недаром задал вопрос о номере пятнадцать на воротах. Да, Пайн должен знать. Ему нужно переговорить с ним наедине. Пересилив себя, он спокойно посмотрел на Хатча. Видит Бог, это оказалось нелегким делом, вроде вытаскивания фугасок из огня.