Кошка

Мама бросила в нее острый взгляд и закрыла сковороду крышкой.

– Это что? Засос? – спросила она ледяным тоном, трогая пальцем утренний поцелуй от Георгия.

– Аллергия, – как можно бесстрастней сказала Лара. Все силы уходили на то, чтобы сохранять хладнокровие. – Сладкого переела.

Нет, не поверила.

– Ты уже взрослая девочка, – не глядя, мама пододвинула к себе табурет и тяжело опустилась. – Я все понимаю, первая любовь, и… Лара, одиннадцатый класс! – вдруг выкрикнула она, как раненая птица. – Одиннадцатый! Экзамены! Как ты будешь сдавать, если у тебя на уме одни мальчики? Ну-ка, расскажи мне!

– Это не мешает.

– Конечно, не мешает, – в ее голосе зазвенело раздражение, смешанное с болью. – А знаешь, что мешает? Брюхо на выпускном, вот что мешает!

– Мы предохранялись, – тихо произнесла Лара, стараясь не смотреть матери в глаза. – Мы же не дураки.

– Сегодня предохранялись, а завтра – нет. Знаешь, как бывает: приспичило, и все. И что делать потом? Аборт хочешь? Это ведь мне придется тебя вести, и мне за это платить!

– Не хочешь, не плати. Тебя никто не заставляет, – буркнула Лара, чувствуя, как по щекам стекают слезы обиды.

– Ладно, ладно, не заводись, – мама прижала ее к себе. – Только обещай мне, что учеба у тебя будет всегда на первом месте, хорошо?

– А может я не хочу, – взорвалась Лара и отстранилась. – Может экзамены с брюхом хочу сдавать, а? Почему все обязаны жить так, как удобно другим?

– Ну Лара, ну что люди-то скажут.

– Мне плевать, что будут говорить люди, – зло рыкнула она. – Это их проблема, а не моя. Ты либо со мной, даже если я залечу, либо нет!

– Ларка, не хами! Я же добра тебе желаю!

– Я и не хамлю. Просто не лезь в мою жизнь, – процедила она сквозь зубы и вышла из кухни.

Все оставшиеся праздники они не разговаривали.

***

Четверть началась с целого вороха контрольных. Видеться в январе еще получилось, даже гулять пару часов в неделю, а вот в феврале возник такой завал, что Лара даже не успевала спать, не то, что думать о свиданиях. Жестко встал вопрос, куда же поступать, и она решила последовать совету Георгия – подать на издательское дело в академию книгоиздания. Русский язык и литературу Лара всегда сдавала хорошо, так что поступить на бюджет казалось вполне реальным. Да и от дома всего семь остановок. А работать потом устроится к маминой знакомой в типографию, там как раз не хватает редакторов…

– Как, кстати, у тебя с матерью? – спросил Георгий, присаживаясь на стул спереди. Впереди был четвертый урок – биология, и учительница, как всегда, опаздывала, засидевшись в столовой. – Помирились?

– Типа того, – улыбнулась Лара и, пока никто не видит, погладила его по руке. – Ты как?

– Скучаю, – он коснулся своим ботинком носка ее кроссовки. В последний раз они гуляли две недели назад, а сейчас не могли даже обняться!.. – Хотел поговорить.

– О чем?

Георгий замялся. В его темных глазах проскользнула знакомая тень, и сердце Лары болезненно сжалось: что-то похожее она видела в глазах Ильи в их последнюю встречу. Над Ларой словно зависла огромная ледяная волна, готовая поглотить ее с головой.

– Гош, о чем? – срывающимся голосом спросила она, крепко сжав его руку.

Георгий уже открыл было рот, как тут распахнулась дверь и вошла учительница.

– Потом, – прошептал он и вернулся на свое место, бросив на нее озабоченный взгляд.

Весь урок Лара не находила себе места, сидела, как на и иголках. Что он хотел сказать? Неужели решил ее бросить? Нет, она не позволит вот так с собой обойтись. Поматросил и бросил, ха, разбежался! Кошкина не из тех, с кем это прокатывает. Ни один парень больше не разобьет ее сердце!

Прозвенел звонок, Лара первая соскочила с места, надеясь хотя бы на минутку с глазу на глаз.

– Так что? – она схватила Георгия за руку. – Что ты хотел сказать?

– Потом, – отмахнулся он. – По пути домой расскажу.

– Нет, скажи сейчас!

– Лар, давай после физры, хорошо? – его губы нервно дернулись. Плохой знак. – Это терпит.

– Я зато не терплю, – обиженно бросила она и, схватив сумку, вылетела из класса.

Физкультура была на улице – ходили на лыжах по стадиону. Мальчишки гоняли в хоккей на свежем льду, залитым с утра. Каждый раз, когда Лара, пыхтя, проезжала мимо, Георгий замирал с клюшкой в руке и провожал ее глазами. Она же нарочно не смотрела в его сторону – вот еще. Орудуй палками, раз-два, раз-два!.. А как бы ей хотелось снова оказаться с ним наедине, в ее квартире, снова ощутить в себе распирающую боль, раз-два, раз-два!