Кошка

– Гектор! Как ты считаешь, воду можно пить? Меня измучила жажда.

– Не знаю, почему бы и нет?

– Вдруг это опять проделки Натэллы? Знаешь, как в сказке – не пей, козлёночком станешь.

– Я не знаю такой сказки, – Гектор понюхал воду и лизнул её языком. – Серой не пахнет.

Я оценил его мрачный юмор.

– Ты, оказывается, шутник. Ладно, была не была. Какая разница, отчего умереть? Возможно, это не худший способ, – я слез с камня и опустил лицо в воду. Потом долго и жадно пил. Моему примеру последовали Гектор и Нэль. После водопоя меня изрядно разморило.

– Давайте отдохнём здесь немного, – я вытащил из сумки ожерелье и надел на себя. – Так надёжнее. По крайней мере, я всегда могу почувствовать, если меня схватят за горло. Если моё слабое тело уснёт, Гектор, прошу, укуси за палец, – я прислонился к стене и закрыл глаза. Но уснуть мне не удавалось, видимо, сказывалось перевозбуждение.

Вдруг наверху мне почудилось движение и звуки, напоминающие шелест опадающей листвы. Я поднял голову, пытаясь что-либо рассмотреть. Когда мои глаза привыкли к темноте, я раскрыл рот от удивления и восхищения – наверху, прямо над нашими головами порхало огромное количество бабочек. Они были прекрасны. Самых разных мастей, расцветок и размеров – вся эта масса переливалась фосфоресцирующим светом и опускалась прямо нам на головы. Я вытянул руку, и бабочка села на неё. Потом вторая, третья, четвёртая….

Я был заворожён и не мог отвести глаз – мне никогда не приходилось видеть столько насекомых одновременно. Краем глаза я заметил, что Гектор и Нэль тоже облепили бабочки, и я даже перестал их различать. Меня охватила ужасная слабость и полное безразличие. Я тупо смотрел на кишащих на мне бабочек без интереса и удивления. Их бархатистые лапки щекотали мне кожу, но у меня не было сил отогнать их от себя. Бабочки лезли мне в глаза и уши, и я смежил веки. Звуки, производимые ими, сливались в какой-то монотонный писк на высокой ноте, чрезвычайно неприятный для моего уха.

Потом мне показалось, что бабочки начали прокусывать мою кожу, как пираньи, и потихоньку сосать кровь. Я не слышал, чтобы бабочки бывали плотоядны, но здесь всё могло быть. Мне совсем не было больно, только ощущение, что силы медленно покидают меня, всё усиливалось. Но мне не хотелось ничего менять, мне было даже приятно, что теперь от меня ничего не зависит, и я бессилен что-либо изменить и кому-либо помочь. Я больше не отвечаю ни за что. У меня нет силы пошевелить рукой, не то что спасать чуждый мне мир. Может, так выглядит смерть? Тихая и ненавязчивая, она сосёт твои соки, пока не высосет совсем. И нет ни радости, ни печали, ни волнений, ни переживаний. А что есть? Ответа на этот вопрос у меня не было. Вернее, он меня совершенно не волновал. Какая разница, если я всё равно ничего не могу сделать?

Я прекратил думать, и увидел себя стоящим посреди знойной пустыни. Я не смог бы объяснить, почему она была знойной, так как жара я совершенно не чувствовал. Что-то показалось вдали, и сделал невероятное усилие, чтобы присмотреться. Точка приближалась, и я начал различать черты стройной фигуры, закутанной в белое. Я почувствовал лёгкую тень интереса и немного оживился. Кто это умер вместе со мной? Фигура приблизилась, и я увидел, что это девушка, весьма странным образом напоминающая Маргариту. Только очень измождённая и печальная.

Она подошла ко мне и начала отряхивать с меня песок. Я и не заметил, как он засыпал меня с ног до головы. Ещё бы немного, и я был бы полностью погребён под ним. Я хотел спросить Маргариту, что она здесь делает, но не мог открыть рта. Опять появились бабочки. Маргарита взяла одну и без всякой жалости оторвала у неё крылья. Бабочка стала похожей на гигантского муравья. Маргарита взяла другую, потом ещё одну, и проделала ту же процедуру. Потом она начала делать это как в ускоренной съёмке, и вскоре море поверженных бабочек лежали возле моих ног. Маргарита улыбнулась и протянула мне руку, я протянул ей в ответ свою и почувствовал дикую боль.

Я полулежал возле озерца, и был страшно разбит. Тело ломило, как будто по мне прошлись катком. Я поднёс руку к глазам, она вся была покрыта красными точками, как от укусов клопов. Я посмотрел по сторонам – Нэль лежала неподалёку, а на ней сидела огромная бабочка. Я сделал над собой усилие и подполз к ней. Взял бабочку за крылья и оторвал их, а тело с отвращением отбросил в сторону. Нель слабо пошевелилась. Я сбрызнул её водой из озерка, и она открыла глаза.

– Я совсем лишилась сил, – в моей руке она была похожа на тонкий стебелёк. – Мне показалось, что кто-то душит меня… Ты меня спас…

– Не совсем. Я сам чуть не задохнулся, – я не стал вдаваться в подробности нашего чудесного спасения. – Ты как?

– Я полежу немного. Голова кружится…

– Полежи, я не тороплю, – я поискал глазами Гектора, и нашёл его за камнем. Он пожирал бабочку, с аппетитом хрустя.

– Гектор! Что ты делаешь?

– Это бабочки-вампиры, они сосут жизненную силу. Чуть не загрызли меня.

– Откуда ты знаешь?