Кошка Белого Графа

Они схватились в мире снов в ту ночь, когда Фрейя впервые отчетливо почуяла Карин. Вонючий слизень подобрался слишком близко. Фрейя пугнула его, а он в ответ напал. Сгоряча, видно. От дурной злости. Быстро понял, что противница сильнее, вывернулся из ее когтей и сбежал в явь. Он ловко перемещался во снах, но был слишком ущербным, чтобы драться на равных с бывалой рысью. Неумелая молоденькая кошка станет для уродца легкой добычей…

Пока слизень отставал – у него не было снежного мага, чтобы торить дорогу. Да и во сне он частенько терял свою дичь.

Однако и Фрейе никак не удавалось нагнать обоз. Плохо. Ей надо быть рядом, чтобы поймать ускользающие сны Карин.

Фрейя вновь приняла звериный облик.

Дайте срок. Главное, девочка жива. В ее запахе не было ни боли, ни страха, ни отчаяния. Старая рысь на верном пути…

Чувство опасности, острое, как нож убийцы, вырвало ее из мира снов и сбросило с дерева в сугробы за миг до того, как лесную тишину пропорол выстрел. Вдогонку брызнули щепки, а чуть погодя громыхнуло опять.

Должно быть, у стрелка было одно из тех новых ружей, что перезаряжались за три вздоха; с перепугу Фрейя даже решила, что по ней палит целая шайка. От каждого выстрела раскатывалось гулкое эхо, в голове звенело, с веток сыпался снег.

Она помчалась прочь, петляя среди стволов. Впереди вырос бурелом, укрытый снежной периной, под которой темнели узкие прорехи. Фрейя нырнула в ту, что побольше, перевела дух и осознала, что стрелок ей знаком.

Нет, ладно скроенного парня в коротком полушубке она видела первый раз в жизни, и дурных запахов от него не шло, однако в голове сразу возникло чучело из сна – со слюдянистыми глазами и склизким телом без костей.

Удрать от него сейчас было бы плевым делом. Но если оставить охотника за спиной, он нападет снова. И ведь красивый парень! Девчонки, небось, сохнут почем зря.

Стрелок стоял на виду, на прогалине, подальше от деревьев, – с ветки на спину не сиганешь, – и плавно водил ружьем, пытаясь отыскать растворившегося в ночи зверя.

Выбрав момент, Фрейя отступила к молодому ельнику, а потом, таясь за деревьями, обошла врага кругом. Ружье системы Тенморинга бьет на полторы тысячи шагов и в умелых руках делает пять выстрелов в минуту. Если у стрелка острый глаз, зверю не уйти. Но в ближней схватке у рыси- оборотня есть все шансы одолеть даже молодого сильного мужчину.

Ночь надежно прятала Фрейю от его взгляда, снег под крадущейся поступью проседал без единого звука. Мохнатые лапы не потревожили ни упавшую ветку, ни сброшенную клестом шишку, ни ореховые шкурки, оставленные белкой у корней.

И все же стрелок что-то почуял – особым чутьем, которое дано его породе и, видно, не ушло даже теперь… Он перехватил ружье так, чтобы при нужде пальнуть с одной руки, другой выудил из подсумка какую-то круглую вещицу. Прикрыв ее плечом, сделал движение, будто что-то сковырнул или оторвал.

А потом резко обернулся и метнул свой кругляш в сугроб, за которым пряталась рысь.

Бомба! Без фитиля, с магическим запалом.

Фрейя кинулась в сторону, за упавшее дерево, но взрыва не последовало, и она припустила бегом. Вслед загрохотали выстрелы.

Чуткий рысий слух различил между ними мягкий хлопок. Появилось чувство, будто в кожу вонзились сотни ледяных иголочек, и от них по телу стало растекаться онемение.

Непростая, выходит, была бомба.

Пальба стихла. Однако Фрейя не сомневалась, что стрелок идет по следу. Ему теперь не к спеху. Дождись, когда добыча обездвижеет, и бери голыми руками.

Только Фрейя ждать не собиралась. Толстый ствол наверняка уберег ее хотя бы от части магического заряда. Пока тело еще слушалось, она вскарабкалась на разлапистый ясень и двинулась поверху, с ветки на ветку, с дерева на дерево. Нос ловил запахи, уши – звуки, глаза высматривали следы. Не на крыльях же этот змей прилетел.

Санки на одного седока отыскались у самой дороги. Мохнатая соловая лошадка испуганно всхрапнула, почуяв хищника.

Фрейя спрыгнула в снег. Небыль вдохнула рысь, а выдохнула старуху в тяжелом тулупе. Ее поясницу тут же прострелило болью. Суставы горели, словно в них песка насыпали, перед глазами плыло.

Да бомба еще эта проклятущая…

Ног до колен Фрейя уже не чувствовала. Доковыляла до саней на одном упрямстве. Спасибо, молодчик с ружьем не выпряг коняшку, а только привязал да укрыл стеганой попоной.

Править повозкой Фрейя умела и через четверть часа выехала на тракт, по темной поре безлюдный, будто спящий. После проезда обоза дорогу подзавалило, но двигаться было можно.

Мороз все больше пробирался под тулуп, ночь давила ледяным беззвездным мраком, снега^ белели, точно смертный саван. Фрейя без устали понукала лошадь. К тому времени как стрелок хватится пропажи, ей надо быть далеко.

К утру она почти ничего не видела и с трудом шевелилась. Но на развилке сумела перекинуться в зверя и пугнула коняшку так, что та рысцой побежала по тракту. Сама Фрейя свернула в сторону, на неширокую дорогу в рыхлых колеях.