Кошка, которая умела плакать. Книга 1

– Да. Вот почему для многих из них их цепи приобретают сакральный смысл – они становятся символом внутренней гармонии и духовного роста. Став свободными, прирождённые рабы тут же, сами того не понимая, начинают искать себе образец для подражания – кумира, учителя… хозяина. Того, с кого они станут лепить самих себя. Из семян чьих идей они вырастят свой дух.

– Но им может стать любой негодяй!

– К несчастью – может. Но гораздо важнее другое – их духовная оболочка… нестабильна. Она нуждается в постоянной коррекции и подпитке.

Анар недоуменно помотал головой.

– Я о том же, о чём и ты, – сказала Аниаллу, – они легко перенимают чужие взгляды. Сразу – на веру, не осмысливая критически.

– И если в их ближайшем окружении не все придерживаются одной точки зрения… – грустно хмыкнул Анар.

– …духовная оболочка наших бедняг или не формируется вовсе, или лопается, как мыльный пузырь, снова обнажая их ранимые души. Это невероятно мучительно, вот они и заливают горе… чем придётся. Поэтому, даже если им удаётся выжить и как-то устроиться на воле, они не обретают счастья. Мир для них – слишком большой, слишком сложный, слишком… разнообразный. В нём слишком много острых углов. Он всё время пытается их переделать, он слишком многого требует от них. Это всё равно что винить добропорядочную бесплодную пару в её бесплодии. Такими, какие они есть, прирождённых рабов могут принять только относительно изолированные сообщества, где все думают в одну сторону – будь это Руал, храм или дом почтенного семейства.

– Всё это звучит логично, но… понимаешь, когда существо само, свободно и сознательно, выбирает, извини за каламбур, несвободу, с этим я ещё могу смириться. Но когда, пусть даже для его блага, учтя особенности его души, его с рождения сажают на цепь, это претит мне!

– Мне тоже. Я могу лишь озвучить тебе банальность, которой успокаиваю саму себя: полной свободы выбора нет и никогда не было ни у одного существа, ни в одном мире. Мы живём не в вакууме. Окружающие так или иначе влияют на нас, ограничивают наш выбор. В Руале неалай не может выбрать свободу. Вне Руала он, как правило, не может выбрать абсолютное рабство.

– Почему?

– Потому что хотеть быть рабом – стыдно, – вкрадчиво протянула Аниаллу. – Это позор и ужас. Если ты хочешь этого, тебя надо лечить. Нужно иметь немалую смелость, чтобы крикнуть в лицо поборникам всеобщего равенства – да, мне нравится быть собственностью! Я получаю удовольствие от того, что мной помыкают! Единственная свобода, которая мне нужна, – это свобода выбрать себе достойного господина и повелителя. Причём «достойного» – в моём понимании. Мало ли что мне нравится! Счастье – штука многоликая. Так что идите вы лесом со своей пропагандой!.. Вот так. Во множестве миров с нас с тобой содрали бы шкуру за то, что мы тут наговорили о праве существа на несвободу. Ну – постарались бы содрать.

– Понятно. Значит, там, за Барьером, много «добродеев Анаров», – с печальным облегчением заключил добродей Анар.

– В избытке. Только они скорее похожи не на тебя теперешнего, а на тебя доруалского. Ты перебрал все возможные причины поведения своих рабов – недостатки воспитания, телепатическое воздействие, особенности тел, и когда все эти варианты отпали, задумался о том, что, может быть, дело всё-таки в душах. А эти борцы за всеобщее типовое счастье всеми силами будут гнать от себя эту крамольную мысль, не признавая за окружающими права отличаться от них самих. Они не могут понять, что некоторые другие существа легко готовы променять свободу на сытую и бездумную жизнь. Или, напротив, на возможность отринуть себя и следовать за хозяином, за этим Высшим Существом, как за персональным богом, трепеща и благоговея, быть сопричастным всем его деяниям – великим и малым. Да что там говорить, часто общество не прощает и гораздо меньших «грехов». Кое-где, если ты, например, решил не приобретать профессию, а сидеть дома и заботиться о любимых родных, тебя тут же начнут тормошить, всячески поднимая твою якобы заниженную самооценку. Твоему ближайшему окружению тоже достанется – кто, как не эти эгоисты, «задавил твою уникальную личность»?.. И всем этим незваным спасителям невдомёк, что они сами – своими упрёками в «нежелании расти», «сыграть достойную роль в обществе» и так далее – как раз и давят твою уникальную личность, обесценивают твой труд, высмеивают твой жизненный выбор – якобы священный для них. Та же песня, если ты ставишь интересы государства или религиозной общины выше своих собственных.

– Но ведь наверняка есть те, кого действительно нужно спасать.

– Конечно. Однако… – она выразительно посмотрела на Анара.

– …однако перед тем, как кого-то спасать, стоит присмотреться – действительно ли он нуждается в этом. Или всё дело в том, что тебе самому было бы плохо на его месте, – ответил сам себе алай.