Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Марина Грегг приняла Креддока в комнате на втором этаже. Это была ее личная гостиная, соединенная со спальней. Наслушавшись рассказов о ее расшатанных нервах и упадке сил, он ожидал увидеть издерганную, взвинченную, измученную болезнью женщину. Марина Грегг полулежала на диване, но голос ее звучал бодро, а в глазах мелькали живые огоньки. Почти никакой косметики, но он никогда не дал бы ей ее лет… поразительно хороша, прямо-таки лучится красотой. Изысканные линии щек и скул, прямые волосы естественно обрамляют лицо. Глаза удлиненные, цвета морской волны, брови тонко подведены — но опять-таки их изящный абрис был ее собственным, подаренным ей природой, так же как и эта теплая и радушная улыбка, и это колдовское неизъяснимое очарование. Она сказала:

— Старший инспектор Креддок? Знаю, мое поведение просто непростительно. Ради Бога, извините меня. После всего этого ужаса я совершенно расклеилась. Нужно было взять себя в руки, но я не смогла. Мне очень стыдно.

Улыбка, печальная и нежная, чуть тронула уголки ее рта. Она протянула руку, и он осторожно ее пожал.

— Ваше состояние, — мягко произнес он, — вполне объяснимо.

— Но ведь огорчены были все. Я не должна была так распускаться, расстраиваться больше, чем остальные.

— В самом деле?

Она пристально на него посмотрела, потом кивнула.

— Да, — сказала она, — вы очень проницательны. Конечно же у меня было на то больше оснований.

Она потупила взор и машинально стала постукивать указательным пальцем (пальцы у нее тоже были очень изящными) по диванному валику. Он вспомнил, что видел этот жест в одном из ее фильмов. Жест, казалось бы, вполне безобидный, но что-то за ним скрывалось. Какая-то томная рефлексия.

— Я трусиха, — вдруг сказала она, не поднимая глаз. — Меня кто-то хотел убить, а умирать совсем не хочется.

— Почему вы решили, что кто-то хотел вас убить?

Глаза ее широко распахнулись.

— Ведь это был мой бокал… Этой несчастной он достался по ошибке. Вот в чем весь ужас, вся трагедия. К тому же…

— Да, мисс Грегг?

Похоже, желания откровенничать у нее поубавилось.

— У вас есть и другие причины считать, что намеченной жертвой были вы?

Она кивнула.

— Какие же, мисс Грегг?

Помолчав, она сказала:

— Джейсон считает, что я вам должна обо всем рассказать.

— Значит, ему вы доверились?

— Да… Поначалу я не хотела… но доктор Гилкрист меня просто заставил. И оказалось, что Джейсон думает так же, как и я. Он так считал с самого начала, но… даже забавно… — грустная улыбка снова тронула ее губы, — он не говорил мне, потому что не хотел меня расстраивать. Представляете? — Марина неожиданно взбодрилась, выпрямила спину. — Мой дорогой Джинкс! Неужели он считает, что я полная идиотка?

— Но что вы хотели мне рассказать?

Она ничего не ответила, потом резким жестом схватила сумочку, вытащила оттуда листок и протянула ему. На листке была всего одна машинописная строчка:

В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ТЕБЕ НЕ УЙТИ

Креддок встрепенулся.

— Когда вы это получили?

— Когда я вышла из ванны, это лежало на моем туалетном столике.

— Выходит, кто-то в доме…

— Необязательно. Кто-то мог проникнуть на балкон и подкинуть записку. Наверное, этот субъект хотел меня еще больше запугать, но здесь он промахнулся. Я жутко разозлилась и тут же послала за вами.

Креддок улыбнулся.

— Да, скорее всего автор послания не ожидал такой реакции. Вы впервые получили нечто подобное?

Марина снова замялась. Потом сказала:

— Нет, не впервые.

— Расскажите, пожалуйста, про другие случаи.

— Дело было три недели назад, когда мы только переехали. Записку принесли не сюда, а на студию. Смех, да и только! Текст даже не напечатали. Написали от руки, крупными буквами. Там было всего три слова: «Готовься к смерти». Она засмеялась, немного истерично, но вполне искренне. — Такая чушь, — сказала она. — Не так уж редко приходится получать записки от психов, с угрозами или с дурацкими признаниями. Я даже подумала: уж не церковник ли какой? У них же зуб на киноактрис… В общем, я разорвала эту бумажку и выбросила в мусорную корзину.

— А вы кому-нибудь об этом сказали, мисс Грегг?

Марина покачала головой.

— Никому, ни слова. У нас тогда не шла сцена, которую мы снимали. И я ни о чем другом не могла думать. Короче, я решила, что это либо идиотская шутка, либо какой-нибудь религиозный фанатик.

— А еще записки были?

— Да. В день приема. Кажется, мне передал ее кто-то из садовников. Кто-то, мол, велел отдать лично мне и спросить, отвечу ли я прямо сейчас? Ну, я решила, что там что-нибудь по поводу приема. Разорвала конверт. А там записка: «Сегодня твой последний день на этой земле». Я скомкала бумажку и сказала: «Ответа не будет». Садовник пошел было, но я его вернула и спросила, кто принес письмо. Он ответил: какой-то мужчина в очках, приехал на велосипеде. Ну, что я должна была делать? Решила, что это очередная дурацкая выходка. Мне и в голову не пришло, что угроза настоящая.

— Где эта записка сейчас, мисс Грегг?