Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Понимаете, я чувствовала все время, что упустила что-то, чего не должна была упускать. Сейчас объясню, почему так получилось.

И она кратко рассказала о миссис Апджон и о неожиданном и огорчительном визите леди Вероники.

Адам заинтересовался.

— Давайте кое-что проясним, мисс Балстроуд. Миссис Апджон, глядя в окно, выходящее на подъездную дорожку, узнала кого-то. В этом нет ничего противоестественного. У вас более сотни учениц, а еще и персонал, и родители, и неудивительно, что среди многих она увидела знакомое лицо. Но вы уверены, что она была удивлена встречей с этим человеком, потому что никак не ожидала увидеть его в Медоубенке…

— Да, у меня сложилось именно такое впечатление.

— Но в тот момент через окно, выходящее на противоположную сторону, вы увидели мать одной из учениц, которая была, так сказать, не совсем трезва, и это полностью отвлекло вас от того, что говорила миссис Апджон. Так?

Мисс Балстроуд кивнула.

— Когда же ваше внимание вновь сосредоточилось на ней, она говорила о контрразведке, о работе в Интеллидженс сервис[64], которой она занималась до своего замужества — во время войны[65].

— Да.

— Возможна какая-то связь. Кто-то, кого она знала во время войны. Кто-нибудь из родителей или из школьного персонала.

— Из персонала — вряд ли, — возразила мисс Балстроуд.

— Ну почему же, это тоже возможно, — заметил Адам.

— Нам, конечно, проще все выяснить у самой миссис Апджон, — сказал инспектор Келси. — И как можно скорее. У вас есть ее адрес, мисс Балстроуд?

— Конечно, но, по-моему, сейчас она должна быть за границей. Подождите минутку.

Она дважды нажала на кнопку звонка на своем столе, но Энн не появилась, тогда мисс Балстроуд нетерпеливо подошла к двери и окрикнула проходящую мимо по коридору девушку:

— Не найдешь ли ты мне Джулию Апджон, Пола?

— Хорошо, мисс Балстроуд.

— Мне, пожалуй, лучше уйти до прихода девочки, — сказал Адам. — Мое присутствие здесь, наравне с вами и инспектором, будет не совсем уместно. Будем считать, что он вызывал меня для серьезного разговора и сейчас позволяет мне удалиться.

— Можете идти, но помните — я с вас теперь глаз не спущу, — рявкнул Келси, ухмыляясь.

— Кстати, — Адам, остановившись у двери, обратился к мисс Балстроуд, — ничего, если я злоупотреблю моим положением здесь? Если я стану, скажем, чуть более фамильярным с кем-нибудь из вашего персонала?

— Кто вас интересует?

— Ну, скажем, мадемуазель Бланш.

— Мадемуазель Бланш? Вы думаете, она?..

— Думаю, она тут очень скучает.

— Ах, так, — помрачнела мисс Балстроуд. — Возможно, вы правы. А кого еще вы собрались развлекать?

— Да практически всех, — бодро ответил Адам. — Если вы обнаружите, что некоторые из ваших девочек стали слишком легкомысленны и бегают на свидания в сад, пожалуйста, вспомните, что у меня самые честные намерения… если здесь подходит такое слово.

— Вам кажется, что девочки могут что-то знать?

— Каждый что-нибудь да знает, — ответит Адам. — Даже если и сами об этом не подозревают.

— Возможно, вы правы.

В дверь постучали, и мисс Балстроуд откликнулась:

— Войдите.

Появилась запыхавшаяся Джулия Апджон.

Инспектор Келси повернулся к Адаму и проворчал:

— Теперь вы можете идти, Гудмэн. Идите и продолжайте вашу работу.

— Я пойду, но только еще раз говорю: я ничего не знаю, — с раздражением ответил Адам и удалился, бормоча «Как в гестапо…».

— Простите, что я так запыхалась, мисс Балстроуд, — сказала Джулия. — Я бежала бегом — от самых теннисных кортов.

— Ничего, не волнуйся. Я просто хотела попросить у тебя адрес твоей мамы. Я знаю ее прежний адрес, но она говорила мне, что уезжает.

— Боюсь, вам придется писать тете Изабел. Мама за границей.

— Адрес твоей тети у меня тоже есть, но мне нужна мама.

— Мне кажется, я не смогу вам помочь, — хмурясь сказала Джулия. — Мама уехала на автобусе в Анатолию[66].

— На автобусе? — переспросила потрясенная мисс Балстроуд. — Через всю Европу?

Джулия энергично кивнула.

— Ей нравится, — объяснила она. — Конечно, не очень удобно, но мама не обращает на это внимания. Она еще хотела по дороге остановиться, кажется, в Вене, недельки на три.

— Понятно… Да, скажи мне, Джулия, твоя мама никогда не упоминала при тебе, что встретила здесь кого-то из своих знакомых по службе во время войны?

— Нет, мисс Балстроуд, по-моему, нет. Нет, я уверена, что не упоминала…

— А мама действительно работала в разведке?

— О да. Мама говорила, что ей это очень нравилось. Хотя не пойму, что там могло нравиться. Она ничего не взрывала, не попадала в гестапо, ее не пытали — ничего такого не было. Работала она в Швейцарии, кажется, — а может, в Португалии. — И добавила несколько виновато: — То, что она мне рассказывала, было очень скучным; боюсь, я слушала недостаточно внимательно.

— Ну, спасибо тебе, Джулия. Можешь идти.

— Вы только себе представьте! — воскликнула мисс Балстроуд, когда Джулия вышла. — Отправиться в Анатолию на автобусе! И дочка сообщает об этом как о чем-то вполне обыкновенном.

2