Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

Но временами леди Вероника давала отставку своим доброжелателям. Изрядно, что называется, накачавшись, она прямым ходом отправлялась к дочерям, чтобы доказать им свою материнскую любовь. Близнецы уже приехали утренним поездом, и появления леди Вероники никто не ожидал.

Миссис Апджон продолжала говорить, но мисс Балстроуд ее уже не слушала. Она перебирала в уме возможные маневры, коими могла обезопасить стремительно приближающуюся леди Веронику, как вдруг на дорожке появилась, явно запыхавшаяся, мисс Чедвик. «Верная Чедди! Всегда поможет, будь то порезанный палец или нерадивый родитель!» — с нежностью подумала мисс Балстроуд.

— Возмутительно! — тут же воскликнула леди Вероника, поворачиваясь к мисс Чедвик. — Не хотела брать меня!

Не хотела, чтобы я сюда приезжала! Эдит! Умная какая! А я ее все равно обошла… Типичная старая дева… Ни один мужчина не посмотрит на нее дважды… Сказали, что я не в состоянии водить машину… Бре-е-ед!.. Надо сказать мисс Балстроуд, что я забираю девочек — им нужна любовь, материнская любовь! Какое это чудо — любовь матери…

— Леди Вероника, какой приятный сюрприз! — сказала мисс Чедвик. — Мы так рады вас видеть. Я как раз хотела показать вам наш новый спортивный корпус. Вам он понравится!

Мисс Чедвик ловко развернула леди Веронику, направляя ее в противоположную сторону.

— Я думаю, мы найдем ваших девочек там. Такой замечательный спортивный корпус, новые помещения и специальная сушилка для купальных костюмов… — Их голоса отдалялись.

Мисс Балстроуд все еще наблюдала за ними. Леди Вероника попыталась было вырваться и вернуться к дому, но мисс Чедвик сумела ее удержать. Вскоре они исчезли из виду и вновь появились из-за поворота дорожки, направляясь к уединенному зданию спортивного корпуса.

Мисс Балстроуд облегченно вздохнула. Милая Чедди! Вот кто всегда выручит! Пусть она не слишком современна, не слишком способна — во всем, что не касается математики. Зато у нее дар Божий: всегда вовремя приходить на помощь!

Чуть виновато мисс Балстроуд обернулась к миссис Апджон, мило болтавшей на протяжении всего этого времени.

— …хотя, конечно, — говорила миссис Апджон, — никаких плащей и кинжалов не было. Никаких прыжков с парашютами, диверсий или доставки важных донесений, — для этого я слишком труслива. В основном — скучная, бумажная работа. И планы. В смысле, топографические карты, а не планы работы. Но, право, это было увлекательно и порой забавно — один секретный агент шпионил за другим. Женева, все друг дружку знают и ходят в одни и те же бары. Конечно, я тогда еще не была замужем. И вообще, все это было очень весело.

Она внезапно остановилась и посмотрела на мисс Балстроуд с дружеской и немного виноватой улыбкой.

— Простите, я отняла у вас слишком много времени. И это когда столько людей хочет вас видеть…

Она пожала протянутую ей мисс Балстроуд руку, попрощалась и вышла.

Мисс Балстроуд какое-то время стояла в раздумье. Некое шестое чувство говорило ей: она пропустила что-то, что могло оказаться очень важным.

Однако она заставила себя отвлечься от этого ощущения. Все-таки приемный день нового триместра, и многие из родителей действительно хотят поговорить с ней. Никогда еще ее школа не была так популярна, и никогда сама она не была столь уверена в успехе. Медоубенк достиг зенита славы.

И ничто вроде бы не предвещало, что через несколько недель он погрузится в пучину бед: воцарится смятение, страх и смерть, что все это уже неотвратимо приближается. Не предвещало, хотя главные события уже начались.

Глава 1 Революция в Рамате

1

За два месяца до начала летнего триместра действительно произошло несколько событий, которым суждено было так неожиданно повлиять на уклад привилегированнейшей женской школы Англии.

В королевском дворце Рамата два молодых человека курили, обсуждая ближайшее будущее. Первый, черноволосый, с гладким оливковым лицом и огромными печальными глазами, был принц Али Юсуф, наследник шейха[17] Рамата — одного из самых богатых, хотя и небольших государств на Ближнем Востоке. Другой, светловолосый и веснушчатый, был явно небогат, если не считать приличного жалованья, назначенного ему как личному пилоту Его Высочества. Несмотря на разницу в положении, их связывала глубокая и искренняя дружба, начавшаяся еще в школе, где они вместе учились.

— Они стреляли в нас, Боб! — произнес Али, в некотором недоумении.

— Еще как стреляли, — отозвался Боб Роулинсон.

— Они все рассчитали. Они хотят свергнуть меня.

— Еще как рассчитали, ублюдки, — мрачно согласился Боб.

Али задумался.

— Вряд ли у них это получится.

— Но нам в следующий раз может и не повезти.

— Сказать по правде, — продолжал Боб, — мы дали всему зайти слишком далеко. Тебе нужно было бежать отсюда две недели назад, я же говорил.

— Не хотелось бы бежать! — сказал наследный принц Рамата.

— Да понятно. Но помнишь, что сказал не то Шекспир[18], не то кто-то еще из поэтов — насчет того, кто убегает, чтобы сберечь свою жизнь для новой битвы[19].