Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Чем это — многим? — насмешливо спросила Энн. — Эркюль Пуаро… Это тот маленький смешной человечек, который привез обратно из Лондона Джулию Апджон?

— Да. Он называет себя «детектив-консультант».

— Мне показалось, у него весьма потрепанный вид, — сказала Энн.

— Я не понимаю — что он замышляет?.. — в задумчивости произнес Адам. — Он даже отправился повидать мою мать. Или это сделал кто-то из его друзей.

— Твою мать? — удивилась Энн. — Действительно, странно.

— Похоже, у него вообще слабость к мамашам, — ответил Адам, продолжая работать. — Он отправился с визитом и к матери Дженнифер Сатклифф.

— А не встречался ли он с матерями мисс Рич и Чедди?

— У мисс Рич нет матери, — ответил Адам. — А то он непременно отправился бы и к ней.

— А у мисс Чедвик есть мать, она живет в Челтенхеме[89], Чедди говорила мне как-то. Но ей, я думаю, не меньше восьмидесяти… Бедная Чедди. — Энн вздохнула и подняла голову. — Да вот она и сама, легка на помине. Ей и самой можно дать все восемьдесят.

Адам выпрямился.

— Да, она сильно постарела за эту неделю.

— Потому что она действительно любит школу. — Энн смотрела, как мисс Чедвик приближалась к клумбе. — В школе — вся ее жизнь. Каково ей видеть, как все, что ей дорого, можно сказать, так и катится в пропасть?

Мисс Чедвик в самом деле выглядела на десяток лет старше, чем в день открытия триместра. Ее походка утратила размашистость и энергию, во всей ее повадке теперь не было и следа несколько суетливой деловитости, готовности всем помочь. Теперь она, брела, еле волоча ноги.

— Не могли бы вы пройти к мисс Балстроуд, — обратилась она к Адаму. — Она хочет дать вам какие-то распоряжения относительно сада.

Энн и мисс Чедвик пошли в сторону школы вместе.

— Как пустынно стало в Медоубенке, — сказала Энн, оглядываясь по сторонам. — Как в пустом театре, — задумчиво добавила она, — где усилиями билетного кассира зрителей рассадили, чтобы создать видимость публики.

— Все это так ужасно, — почти простонала мисс Чедвик, — ужасно! Страшно подумать, что Медоубенк дошел до такого. Нет, я не вынесу… Я не могу спать по ночам. Всё в руинах. Вся моя жизнь, все труды…

— Ах, мисс Чедвик, все еще вполне может уладиться, — бодро воскликнула Энн. — Вы знаете, у людей такая короткая память.

— Но не тогда, когда речь идет об убийствах, — мрачно произнесла мисс Чедвик.

Энн не отвечала. В глубине души она была вполне согласна с Чедди.

Мадемуазель Бланш вышла из кабинета, где давала урок французской литературы.

Она взглянула на свои часы. Да, у нее вполне достаточно времени, чтобы осуществить свое намерение. Теперь, когда учениц осталось так мало, времени вообще хоть отбавляй.

Она поднялась наверх в свою комнату, надела шляпу и с удовлетворением посмотрела в зеркало. Конечно, внешность не слишком броская. Ну что ж, в этом есть свои преимущества! Она улыбнулась самой себе. Именно ее неброская внешность дала возможность использовать рекомендации сестры. Даже фотография в паспорте никого не насторожила. Было бы непростительной глупостью не воспользоваться после смерти Анжель ее безупречными бумагами. Анжель, бедняжка, в самом деле любила преподавать. А для нее это была невыносимая скука. Правда, платят прекрасно. Столько она никогда не смогла бы заработать. А здесь, в Медоубенке, дела приобрели такой неправдоподобный оборот, что ее будущее может резко измениться. О да, совершенно преобразиться! Скучная, серенькая мадемуазель Бланш станет совсем иной. На какое-то мгновение будущее представилось ей во всем своем блеске. Ривьера[90]. Она, изящно одетая… с соответствующим макияжем… Все, что нужно человеку в этом мире, — это деньги. О да, все оборачивается самым восхитительным образом! Ради такого стоило ехать в эту скучную английскую школу.

Она взяла сумочку, вышла из комнаты и прошествовала по коридору. Ее взгляд упал на женщину, которая что-то делала, стоя на коленях. Новая прислуга. Полицейская ищейка, разумеется. Какие же они простаки — думают, что никто не догадается!

С презрительной улыбкой она покинула дом и спустилась вниз по дорожке к главным воротам. Остановка автобуса была почти напротив.

На тихой сельской дороге народу было совсем немного. Мужчина, склонившийся над открытым капотом своей машины, прислоненный к изгороди велосипед — стало быть, и велосипедист где-то поблизости, еще один мужчина, как и она, поджидает автобус. Тот или другой из этой троицы, вне всяких сомнений, будет следить за ней. Разумеется, так, чтобы она ничего не заметила. Ну и пусть. Пусть этот «хвост» увидит, куда она едет и что делает.

Подъехал автобус. Она вошла в него, а через четверть часа вышла на главной площади городка. Она даже не потрудилась оглянуться. Не спеша пересекла площадь и проследовала мимо огромного фирменного универмага, в витринах которого была выставлена новая коллекция модельного женского платья. Провинция, убожество, подумала она, презрительно выпятив губу. Но стояла и рассматривала их, изображая живой интерес.