Кошка, шляпа и кусок веревки

Я как раз вышел на перекресток 81-й и 5-й улиц и напротив Венгерского мясного рынка увидел знакомую фигуру Брендана, его пышные волосы цвета пепла были заткнуты за воротник длинного серого пальто. Мой брат высокий, стройный, движения у него легкие и быстрые, как у танцовщика, я бы, пожалуй, почти простил вас, если бы вы приняли его за меня. Однако при внимательном рассмотрении истинные отличия видны сразу. У меня глаза красно-зеленые, а у него, напротив, зелено-красные. И я ни в коем случае, даже на смертном одре, ни за что не надел бы подобные ботинки.

Впрочем, я вполне радостно его приветствовал:

— Ну что, от меня уже пахнет горелым?

Он повернулся ко мне с совершенно затравленным видом и прошептал:

— Ш-ш-ш! Послушай!

Мне стало любопытно. Я понимаю, конечно, что особой любви мы друг к другу не испытываем и никогда не испытывали, и все же он обычно здоровался первым, и только после этого мы приступали к взаимным обвинениям. Но сегодня он вел себя как-то странно: назвал меня моим истинным именем, потом, приложив палец к губам, поволок меня в какой-то боковой переулок, где жутко воняло мочой.

— Эй, Брен, ты что? Куда ты меня тащишь? — прошептал я, одергивая пиджак.

В ответ он молча мотнул головой в конец почти пустого переулка. Там, едва различимые в густой тени, виднелись силуэты двоих мужчин, они казались почти квадратными в своих долгополых пальто, а низко надвинутые шляпы делали их узкие, вытянутые лица почти неотличимыми друг от друга. Они секунду помедлили, стоя на тротуаре, посмотрели налево, потом направо, пересекли улицу, двигаясь быстро, легко, почти без усилий, как волки или танцоры, и исчезли в ночи.

— Ясно. — Да, мне действительно все было ясно. Этих я совершенно точно уже видел и раньше. В другом месте, в другом обличье, но я хорошо их знал, я нутром чувствовал, кто они такие. И они, разумеется, меня знали. И, можете мне поверить, людьми они только выглядели. Под этими пальто с квадратными плечами, как у сыщиков из мультфильмов, скрывались жуткие оскаленные клыки и острые когти. — Как ты думаешь, что они тут делают?

Брендан пожал плечами.

— Охотятся.

— На кого?

Он снова пожал плечами. Он никогда не отличался словоохотливостью. Даже в человеческом обличье. А я вот люблю поговорить. И нахожу, что иной раз это весьма полезно.

— Значит, ты их и раньше здесь видел?

— Я как раз шел по их следу, когда наткнулся на тебя. Пришлось, правда, по пути два раза поворачивать назад — не хотелось привести их к себе домой.

Ну, тут я вполне его понимал.

— Они вообще-то кто? — спросил я. — Чье-то воплощение? Я таких не помню, пожалуй, со времен Рагнарёка,[59] но вроде бы…

— Ш-ш-ш…

Мне уже начинало несколько надоедать, что он все время на меня шикает и заставляет молчать. Видите ли, Брендан — старший из нас, близнецов, и порой позволяет себе подобные вольности. Я уже собирался должным образом ему ответить, но тут рядом со мной послышались некие странные звуки, и в поле моего зрения возникло весьма странное существо. Я даже не сразу понял, кто это, подобные отщепенцы обычно прячутся, так что на улицах огромного Нью-Йорка их довольно трудно заметить, вот и этот устроился на ночлег в картонной коробке, поставив ее за пожарную лестницу. Однако, выбравшись оттуда, он двигался легко и свободно, полы старого пальто, в которое он был одет, при его быстрых движениях хлопали, как птичьи крылья, и обвивались вокруг его костлявых колен.

Мне достаточно было мельком на него глянуть, и я сразу же его признал. Да, это был он, старик Муни,[60] в данное время являющийся воплощением Мани,[61] Луны. Увы, он почти утратил разум и стал немного похож на Мартовского Зайца,[62] бедный старый педик! Такое часто случается со старыми богами, когда они слишком много пьют: мед поэзии,[63] как известно, напиток крепкий. Но бежать он пока был вполне способен и со всех ног бросился улепетывать, и мы с Бренданом расступились, пропуская его. Я заметил, что те два типа в длинных пальто тут же ринулись ему наперехват.

Они пробежали совсем рядом с нами, и я почувствовал их запах, отвратительный смертоносный запах. Гнилостный. Ну, вы же сами знаете, что невозможно научить хищника чистить зубы и полоскать рот.

Я чувствовал, как Брендана, стоявшего рядом со мной, бьет дрожь. А может, это меня била дрожь? Ей-богу, не уверен. Но мне вдруг стало действительно страшно, я понимал это совершенно отчетливо — хотя в крови у меня циркулировало вполне достаточно алкоголя, чтобы сделать мое восприятие несколько отстраненным. Так или иначе, я замер, боясь шевельнуться и забившись как можно глубже в тень. Те двое остановились у входа в переулок, и старичок Муни тоже остановился, явно не зная, как поступить: сразиться или сбежать. И тут…