Кошка Зимы

Деньги, что Тигран протянул мне трясущейся рукой, я аккуратно вложил в кармашек на блузке Варьки, мимолетно, но, конечно, нарочно задев в районе соска.

Мы вышли из-за ларька и не успели пройти и пары шагов, как Варька обняла меня вокруг торса по-настоящему, прижимаясь вся сама.

– Спасибо, Артем, – пробормотала она.

– Да ерунда делов, Варьк. Должен – пусть отдает.

– Не за деньги. Хотя и за них тоже. Спасибо, что не стал бить его при мне.

Мда. А врезать-то стоило. И не раз. Еще до того как разговоры разговаривать. Но плевать. Если на мою кошку не производят впечатление чужие кровавые сопли, то и хрен с ним. Будем впечатлять как-нибудь по-другому.

– Все, что хочешь, Варька. Ты только говори мне. Все говори, лады?

– Лады, – улыбнулась она.

Глава 39

Я что ему сейчас пообещала? Доверие? Откровенность? Не слишком ли это круто и иррационально? Еще утром он сотворил то, что, по сути, прощать никому нельзя, а и солнце пока не село окончательно, а я улыбаюсь глупо и обещаю «говорить все». Где тут логика, Варвара? Очевидно, где-то между первым и вторым событием, учитывая, что за столь краткий промежуток времени у меня туда-сюда эмоции скакали не один раз. Но самое иррациональное во всем нелогичном это то, как на меня вдруг стала воздействовать улыбка Артема. И его взгляды. Да, я умела и любила привлекать внимание парней. Нравиться им. Ради бога, со мной же все в порядке в этом смысле. Но Зима и его внимание – это нечто совсем другое. Словно абсолютное другая категория этого понятия, с иными свойствами, плотностью, интенсивностью. Разница как между воздухом и водой, наверное. Его взгляд был не просто пристальным, он вещал о наличии желания. Был осязаемым, тек по коже, не позволяя его игнорировать или забыть хоть на секунду о том, что я сейчас в центре всех интересов этого мужчины. Да и в этом тоже, похоже, разница. Раньше у меня были парни. Теперь рядом мужчина. И дело совсем-совсем не в возрасте, потому как Зима был чуть старше. Тут другое. Энергетика. Она и смущала, и завораживала. Прямолинейность до примитивности чуть не на уровне голых инстинктов, что внезапно не отталкивали, а манили следовать за ним. Слушаться. Подчиняться. И сколько бы я мысленно ни отвешивала себе рассудочных отрезвляющих оплеух, напоминая, что вообще-то, цивилизованные и самодостаточные женщины себя так не ведут, я его, а он меня, по сути, знать не знаем, а вполне возможно уже сотворили серьезную проблему, но все равно послушно, ну чисто дрессированная зверушка, улыбалась ему в ответ. Само собой выходило. И еще эти бесконечные «это хочешь, Варьк?», «а это любишь?», «такое пробовала?», «вот эту мутотень берем?».

Артем водил меня между ларьками и рядами на рынке, зорко отслеживая, куда смотрю, и постепенно нагружался пакетами. От кого-то другого меня такое буквально окружение и желание демонстративно угодить, произвести впечатление давно начало бы смешить не в хорошем смысле слова, а то и бесить. Но не с ним.

– Господи, да кто все это съест? – закатила я глаза, видя объемы этих закупок.

– Здрасти, а мы с Крапивой на что? Да и пацаны ко мне часто забегают. А после тренировок знаешь, как жрать охота? Да и тебя надо откармливать, а то и так мелкая и худорба, так еще и я, жеребец, совсем заездил. И, кстати, исправлять это не собираюсь.

Я глянула через плечо на Антона, шедшего чуть позади, и шикнула на Артема.

– Нет, ну обязательно всем знать?

– Знать о чем? Что я пи… очуметь как хочу мою девочку? – и не подумал хоть немного потише говорить Зима. Наоборот, набрал воздуха в легкие и гаркнул: – Народ, смотрите, это моя девушка, и я тащусь от нее охренеть как!

Окружающие зыркали на нас, кто-то засвистел, закричали одобрительно, причем как минимум половина людей, судя по всему, знала Зиму. С ним здоровались все время нашей прогулки-закупки с разных сторон. Знаменитость районного масштаба он у меня, выходит. Впрочем, неудивительно. Это его родной район, и личность он такая, что не пропустишь.

– Ты выпендрежник! – Ну вот чего я опять лыблюсь, как недалекая? Возмущаюсь и лыблюсь. Так-то есть у меня воображаемый лимон, для борьбы с необъяснимым и немотивированным оглупением. – Мне в аптеку нужно.

– О, точно. Мне тоже. Кой-какие запасы пополнить, чтобы больше не нарываться, – подмигнул Артем, ухмыляясь.

А мне вдруг стало грустно. Все же права я, он не осознает до конца всей серьезности вероятности и последствий моего залета. Ну, если подумать, то мало кто из мужчин такое осознает, пока не столкнется с реальностью в виде орущего и связывающего по рукам и ногам младенца.

И я не осознаю, нечего выдумывать. У меня-то нет реального опыта, кроме возни с Киром в детстве. Но зато имею наглядный пример Янки, моей приятельницы-ровесницы и ее мужа-одногодки Вадима. Господи, ведь какая любовь была! Не то что светились и летали оба, на них смотреть – глаза сразу на мокром месте становились, и в душе щемило, а в голове один вопрос: «А мне? Можно и мне такого же, хоть чуточку!»