Кошка Зимы

И беременная она пока ходила, он ее на руках обтаскался. Девчонки, глядя на них, от зависти зеленели. Но вот уже через месяц после рождения дочки все стало разваливаться. А через три – скоротечный развод. Вадим тусил с Янкиной одноклассницей бывшей, а она, измученная, потускневшая мать-одиночка двадцати одного года от роду. Но у нее хоть родители, а у меня?

Еще и, как назло, не могу вспомнить, когда в прошлый раз были «эти» дни. С тотальной нервотрепкой последних месяцев мой цикл чудил ужасно.

При входе в аптеку, сразу за рынком, противно звякнул колокольчик, и я вздрогнула. Артема окликнул кто-то, и он задержался снаружи, а я чуть не бегом кинулась к окошку провизора, радуясь, что никого больше внутри нет. От нервозности назвала известный мне по болтовне девчонок в вузе препарат слишком тихо.

– Повторите, девушка! – раздраженно потребовала дамочка средних лет, хотя по тому, как она осуждающе уставилась и поджала крашенные морковной помадой тонкие губы, я поняла, что все она услышала. Просто нарочно третирует меня.

Мигом озлившись, я вздернула подбородок и отчеканила название. И тут как раз вломился Артем весь в пакетах.

– Здрасти, теть Валя! – бодро приветствовал он аптекаршу, и я внутренне съежилась.

Ну а чего ожидала, с другой стороны? Видела же, что с ним каждый встречный-поперечный здоровается. И вообще, это мое личное дело, никого не касается, ясно?! Но как же это все дискомфортно все-таки! Картонная коробочка, показалось, и пальцы мне обожгла, когда я ее приняла из рук глядящей сурово женщины, что как раз непринужденно болтала с Зимой о его делах и передавала привет его родителям. И тут он взял и, наклонившись, демонстративно потерся носом о мой висок.

– Ты все, Варьк? – спросил он, а я наблюдала, как вытягивается лицо у женщины напротив. – Теть Валь, а мне отсыпьте изделий номер два, но только импортных, а не наших дубовых.

Я смотрела прямо в глаза этой самой зависшей тете Вале, буквально требуя визуально молчания. Но черта с два.

– Девушка твоя, Артемушка? – спросила она, обрывая наш контакт и уставившись теперь осуждающе на Зиму. – Ай-яй-яй! Изделиями надо было раньше запасаться, чтобы девушке себя травить не пришлось. Ты хоть соображаешь, балбес, как вредно это?

– Да как вы смеете?! – не выдержав, взорвалась я. – Вы хоть что-то об этике профессиональной слышали? Вы права не имеете!

– Варьк, ты чего? – сразу помрачнев, спросил меня Артем.

– Ничего! – огрызнулась я и развернулась уйти отсюда к чертовой матери, но он неожиданно жестко схватил меня за локоть, тормозя, и выхватил упаковку с лекарством.

– Отдай! – кинулась я, давясь гневом и стыдом за эту ужасную сцену при свидетелях. – Это мое!

Но он невозмутимо поднял повыше свою незаконную добычу, распечатал и выдернул листик инструкции. Ждать, пока он начитается, я не стала. Вырвала у него свой локоть и понеслась на выход.

Глава 40

«…экстренная (посткоитальная) контрацепция в течение 72 часов после незащищенного полового контакта или в случае ненадежности применяемого метода контрацепции».

Я пробежался глазами еще раз, и буквы на секундочку перекосило, и они расплылись от взрывной волны гнева. Звякнул сраный колокольчик над захлопнувшейся за моей кошкой дверью, и я почти ломанулся за ней, чувствуя себя как бычара, раздраконенный красной тряпкой.

– Артемушка, вы, может, еще подумаете? Ребеночка-то жалко, да и опасно это. – Кому жалко? Овце этой бессердечной, что ли? – Вон Наташка из двадцать второго дома чуть кровью не истекла, реакция всякая быва…

Не став дослушивать, я вылетел на улицу, тут же напоровшись на вызывающий взгляд Варьки. И выражение лица, и сама поза откровенно сигнализировали мне, что она вся изготовилась к обороне. Собрала все свои кошачьи силы, чтобы защищаться. От меня. И это внезапно отрезвило. Чего я, бл*дь, от нее хочу? Доверия, мгновенного признания, что весь такой невдолбенно особенный, единственный и неповторимый и любит она меня до смерти с ходу? А как, сука, полюбить человека, от которого нужно быть готовой защищаться каждую минуту? Ведь, судя по всему, она меня таким и видит. Источником агрессии, опасности, готовым бомбануть в любую секунду. А почему? Правильно, Зима, потому что ты долбо*б именно с этой стороны ей себя в основном и демонстрировал. Опуская все романтические рассусоливания, баба в своем уме захочет связать себя ребенком с таким психованным долбаком? Да я первый такую дурой безмозглой назову. Так что, вдох-выдох, придурок.

– Антох, держи, – я сунул половину пакетов Крапиве, полностью освобождая одну руку, и подгреб Варьку, сейчас похожую больше на деревяшку напряженную, себе под бок. Понюхал кучеряшки на макушке, ловя кайф и ища еще больше успокоения в ее аромате. – Домой пойдем, Варьк? Тебе больше ничего не надо?