Кошка

— Ну, простите! Я хотел, как лучше. Мне не хочется, чтобы Натэлла и вас схватила.

— Нам всё равно, мы пойдём с тобой, — Нэль топнула ножкой. — Это всё-таки наша королева.

— Как знаете, но всё равно спасибо! Вместе, значит вместе. Ты, Нэль, можешь сидеть на плече, будешь показывать дорогу.

К дому Клотильды мы подошли, когда уже совсем стемнело, но меня это устраивало. Я с удовольствием предвкушал счастливую развязку. Я постучал. Дверь тотчас распахнулась, и я не успел ещё ничего сообразить, как моё лицо окутало облако пудры, от которой защипало в глазах и носу. Дальше я ничего не помню.

Я очнулся с твёрдой уверенностью, что теперь я действительно мёртв. Смерть оказалась совсем не страшной и не вызывала боли. Я равнодушно взирал на своё распростёртое на кровати тело откуда-то сверху. Что-то в нём показалось мне подозрительным, и я немного приблизился, чтобы получше его рассмотреть. Тело не было безжизненным. Тело дышало. Глаза были закрыты, но дыхание явственно ощущалось. Это было необычно. Так умер я или нет? Если умер, то тело не могло дышать, если нет, то я не мог бы видеть его со стороны, и, скорее всего, находился бы в нём. Я решил ждать прояснения ситуации.

Вскоре дверь отворилась, и вошла Натэлла с Максимилом, я узнал его.

— Вот он. Хорош? — Натэлла явно гордилась собой.

— Не уверен. Что ты с ним сделала?

— Он вдохнул порошок, а потом я прочитала заклинание. Теперь он не причинит нам вреда. Он будет выполнять все мои желания. Всё, что я захочу. Гениально, правда?

— Тебе виднее. Почему ты просто не убила его?

— Зачем? Он абсолютно безвреден. К тому же мне нужен раб. Такой, как он.

— Так и скажи, что тебе нужен любовник. Я вижу тебя насквозь!

— Мне плевать, что ты видишь. Я не обязана оправдываться перед тобой! Ты забыл, кто ты и кто я?!

— Ладно, не сердись, — Максимил явно не был настроен ссориться. — Надеюсь, сегодня ты позволишь мне остаться?

— Нет, не позволю! Ты рассердил меня. Уезжай, у меня ещё есть дела, — Натэлла так посмотрела на Максимила, что тот не посмел возражать.

Они говорили совершенно свободно, нисколько не стесняясь меня, вернее, моего тела. Очевидно, они не предполагали, что у человека имеется душа. Бессмертная душа, способная существовать без тела.

Когда дверь за ним закрылась, она наклонилась и поцеловала меня в губы. Я ответил на поцелуй, и мы занялись любовью. Я не знаю, нравилось ли это моему телу, потому что я ровным счётом ничего не чувствовал, но Натэлла получала явное наслаждение. Она стонала и выгибалась, покусывала мне шею и губы, нежно гладила по волосам. Я был неутомим, и действо продолжалось до самого утра, пока Натэлла не уснула, чрезвычайно утомлённая. Она осталась довольна новой игрушкой. Я не знал, что стало с моими друзьями, и этот вопрос меня беспокоил. Но я сам был в ловушке, отличной ловушке собственного тела, и здесь я готов был аплодировать Натэлле. Ведьма весьма ловко всё придумала. Я полностью в её руках.

Утром мы пошли в столовую, где Машка накрыла нам завтрак. Я ел, механически поднося ложку ко рту. Я хотел остаться в спальне, но не мог. Когда тело отдалилось от меня на определённое расстояние, меня непреодолимо потянуло за ним, и я был вынужден следовать по его следам. То есть мобильности я тоже был лишён. Несчастное, бессловесное привидение, обречённое болтаться в районе своего тела, пока оно не надоест хозяйке, и она не выбросит его, как ненужную вещь, на помойку. Там я буду ждать, пока оно, наконец, сгниёт до самого атома, чтобы освободиться. Ничего не скажешь, приятная перспектива.

Потом потянулась череда странных дней и ночей. Как-то раз я увидел Гектора, сидящего на плече Натэллы. Он пристально посмотрел на меня, видимо, пытаясь разглядеть проблески разума в бессмысленных глазах. Я не удостоил его даже поворота головы. Мерзкий предатель! Мы ему доверяли, идиоты! Я корил себя за излишнюю доверчивость и радовался, что спрятал ожерелье.

Натэлла посещала меня каждую ночь, и я не уставал удивляться ей. Может, она любила меня? И этой нелепой любви я обязан сохранением жизни? Наверное, в глубине души она всегда боялась, что чрезмерная привязанность причинит ей боль, и обрывала все связи раньше, чем они становились для неё чем-то большим, чем просто секс. Несчастная девочка! Такая ранимая! Я жалел её. Теперь она получила истукана, пародию на любовь, но эта пародия странным образом полностью устраивала её.

Однажды она взяла меня на что-то вроде шабаша. По моим ощущениям, мы превратились в кошек, и прибежали тёмной ночью на поляну, освещённую луной, словно гигантским фонарём. Там были женщины и мужчины, все обнажённые, или в прозрачных нарядах. Мы совершали ритуальные танцы, наши тела извивались, подобно змеям. Временами мне казалось, что это не люди, а кошки, или кошки, перемешанные с людьми. Этот клубок из плоти стонал и шевелился, я видел то лапы, то хвосты, то руки и ноги. Тела были ослепительно белыми, а кошки чёрными. Кто-то спросил Натэллу, кого она привела с собой, и она ответила, что любовника. Другие женщины подходили и ласкали меня, а я их.