Кошки ходят поперек

– Кошки чувствуют места, в которых пространство... искажено. Ты же астроном, ты же знаешь, что возле звезд и черных дыр пространство изгибается. Звезд – бесконечное количество, и пространство бесконечно искажено, пробито и продырявлено, и путь бесконечен. А кошки умеют ходить поперек.

Да.

Всегда думал, что девчонки – неумные.

Почему я так ошибался?

– Я видела одну девчонку, она просчитала путь туда, наблюдая за своей кошкой. Так тоже можно. А можно нарисовать карту. Но для этого нужно умение. Топография – это настоящее искусство. Дед Егора, его отец, может, брат. Кто-то, я не знаю точно. У них у всех был талант рисовать карты. Они чувствовали местность, только не понимали, видимо, что это означает. Они просто рисовали, и все, это было что-то вроде навязчивого состояния. А Егор стал догадываться... Ну, что эти карты неспроста... Еще немного, и он отыскал бы путь. А Страна Мечты... Это не для него место. Хотя я не знаю, конечно... У него дар, это опасно. Лучше его остановить, короче. Пока он не успел.

Лара поглядела в сторону Гобзикова. Гобзиков старался, драил алюминий. Чистота – залог здоровья.

– Да мало ли кто рисует? – продолжил я. – С чего ты взяла, что все эти карты были настоящие?

– Есть доказательство того, что они настоящие.

– И какое?

– Помнишь ту карту? Ну, на стене у Гобзикова? Старую такую, с ветрами, с чудищами? Это карта Страны. То есть кто-то туда попал... Во всяком случае, куда-то давно попал. Побывал там, в Стране Мечты. Я так полагаю. Увидел там все – и составил карту.

– И что, вот твоя карта тоже настоящая? По которой мы идем?

Я спросил по возможности без ехидства. Да и чего ехидничать? Лара выполняла план накалывания Гобзикова. Делала так, как мы договаривались. Даже карту сама изготовила. Вживание в роль, все по Станиславскому.

– Свою я по памяти нарисовала, – сообщила Лара. – С карты Гобзикова. Значит, она тоже настоящая.

Меня окружала одна сплошная настоящесть.

– Один парень составлял карту четыре года! – Лара поглядела на Гобзикова. – Каждый день, миллиметр за миллиметром. По субботам и воскресеньям он выезжал на местность, а по ночам вычерчивал карту. Он ошибся на восемь метров.

– И что? Его выбросило на Меркурий?

– Куда его выбросило – никто не знает. Но когда его обнаружили, он шагал по железной дороге. Навстречу сибирскому нефтевозу. Потом его очень долго лечили. Не от нефтевоза, от психического расстройства. Он ошибся всего на восемь метров. Так что это опасно.

– А эта карта? – спросил я. – Та, что у Гобзикова была? Она все-таки правильная?

– Я ведь говорила тебе уже. А ты думаешь, почему я ее сожгла?

Логично.

Лара была чертовски логична. Сверхлогична. Сверхумна. Интересно, кто она?

– Еще бы немного – и Егор сам бы мог ею воспользоваться. Карта правильная.

Я слушал, даже не перебивал. Чего было перебивать? После того как Лара заявила, что у нее был дракон, я не удивлялся. А чему удивляться? Красивая девочка просто обязана иметь дракона. Чтобы отгонять злых собак и хулиганов. Красивая девочка должна выходить на прогулку в Волшебную... пардон, в Страну Мечты.

И вообще.

Только какого черта она все в своих очках?

В конце концов, каждый может выдумывать, что хочет. Драконы, картографы неведомого, татаро-монгольская конница, вечная лю... Пусть. Пожалуйста, мне что, жалко, что ли?

– Значит, в эту вашу страну можно попасть по карте? – тупо спросил я.

– Это один из путей. И не самый легкий. Некоторые попадают через книги. Любители чтения. Читают, а потом вдруг начинают понимать, что во всех книгах есть кое-что общее. И те, у кого есть мозги, нащупывают формулу. Какие-то заклинания есть, кристаллы магические. Кошачий путь. Были случаи, когда люди заваливались через компьютерную игру...

– Ну, эти байки каждый слышал, – усмехнулся я. – Типа «Место Снов», да? Запрещенная игра, которую никто не видел, в которую никто не играл, но о которой все говорят?

– Место Снов реально, – ответила Лара. – И это тоже путь. А есть один... он может... Ему не нужен никакой путь.

– Везет же людям, – хмыкнул я.

– Это не везение. Это почти наказание.

– Философия – это хорошо, – кивнул я. – Карты настоящие – это хорошо. Но Гобзиков... Ты же не собираешься его туда переправить? Надо его шугануть так, чтобы он... Ну, короче, чтобы испугался.

– Я его напугаю.

– А если он не испугается?

– Он испугается, – заверила меня Лара.

После чего спрыгнула с обрыва, спустилась по склону и присоединилась к Гобзикову. И они стали мыть кружки вместе.

Совместный труд совместно освобождает. И являет пример равноправия полов. Как это красиво – мальчик и девочка моют посуду! Что может быть трогательнее? Даже присоединиться захотелось.

Я вдруг вспомнил водяного. И почему-то подумал, что Гобзиков на самом деле испугается.

Глава 17 Тот, кто стоит за спиной

– Лучше разговаривать тише, – посоветовала Лара.

– Почему? – спросил я.

– Полдень же скоро, – ответил Гобзиков.

– Точно. Скоро полдень.

– И что, что полдень? – спросил я.

– Полуденница, – прошептал Гобзиков.