Кошки не плачут

Доктор Орувэй (прозвище «Призрак» как нельзя лучше подходило к его бледной физиономии) усмехнулся, обнажив кончики очень острых и очень крупных клыков. Наверное, он принадлежал к самым старым вампирам — у последних поколений клыки были как-то… аккуратнее.

— Крепкий орешек, да? — хмыкнул он то ли насмешливо, то ли одобрительно.

— Я тебе говорил, — неопределенно отмахнулся Люций.

— Хорошо. Послушай меня, — Призрак приблизил ко мне лицо, и взгляд его на этот раз был серьезен. — Я введу тебе сыворотку — двойную дозу. Будет больно, но придется терпеть — обезболивающее ослабит действие препарата. Если все пройдет удачно, через пару часов ты полностью исцелишься. Если нет — умрешь не самой быстрой и далеко не приятной смертью…

— Коли, — не раздумывая, кивнула я. — Я не стану такой, как… Анж. Лучше сдохнуть! А … что там? — я покосилась на устрашающих размеров шприц. — Серебро?

— Плюс иммуноформирующее вещество, — ответил тот. — Это значит, что, если сыворотка тебе поможет, твой организм не только избавится от инфекции, но и выработает против нее пожизненный иммунитет.

— Антитела? — наморщила я лоб. Орувэй снова улыбнулся.

— Правильно. Хоть сто раз тебя вервольфы после этого покусают…

— Ну уж нет, спасибо! Ладно, доктор, валяй…

Стиснув зубы, я наблюдала, как Призрак склоняется над моей оголенной рукой, нащупывает вену… Пальцы у него были холодные и сухие, а от одежды остро пахло какими-то медикаментами. За мгновение до того, как игла вошла в мою кожу, я отыскала взглядом Люция — его глаза странно горели — и буркнула:

— Спасибо за помощь… вампир.

— Сочтемся, — прочитала я по его чуть шевельнувшимся губам.

В следующее мгновенье боль потекла по моим жилам тягучим раскаленным металлом, заставляя тело извиваться и корчиться на холодном полу. За свои семнадцать — почти восемнадцать — лет я успела познать многие разновидности боли: тупой и острой, терпимой и невыносимой, ноющей и колющей… но эта боль побила все рекорды. ТАК больно мне еще никогда не было. Должно быть, именно такую боль припасают демоны для грешников вроде меня в аду…

Сжав зубы, я выгнула спину дугой и зарычала, а потом и завыла. Руки и ноги словно выкручивало из суставов… Краем сознания я уловила, как склонился надо мной доктор, ощутила, как его на удивление сильные руки скрутили меня, прижали к стене. Я непроизвольно замолотила ногами в воздухе, норовя попасть в вампира — будто он был причиной моих страданий! Тогда ему на подмогу пришел Люций — оттолкнув Призрака, сграбастал меня в охапку и прижал к груди так крепко, что, казалось, даже воздуха не осталось между нашими телами. Я уткнулась носом в его плечо, вдыхая аромат озона жадно, как вдыхает кислород спасенный утопленник. Потом я постепенно осознала, что его ладонь нежно гладит меня по волосам, и от нее исходит мощная волна теплой, успокаивающей силы, обволакивающей меня, словно кокон. И боль комочком свернулась где-то в глубине моего существа, пульсируя и обжигая, — но уже не настолько сильная, чтобы нельзя было ее стерпеть. Затихнув, я замерла в кольце этих теплых, надежных рук, забыв обо всем на свете — даже о том, что обнимал меня сейчас мой заклятый враг.

— Легче? — донесся до моего слуха глухой, усталый голос Люция.

— Не…много, — выдавила я, не отнимая лица от его плеча. Нежный бархат пиджака соскользнул, обнажив голую кожу, и я прижималась к ней щекой, слушала, как бьется сердце вампира…

— Мой Лорд, нужно выбираться отсюда, — это, кажется, произнес Эжен.

— Он прав, — поддержал его доктор, — здесь небезопасно. Где-то поблизости рыскает эта тварь, на дворе уже ночь, и вот-вот вернется Виктор… а у нас на руках раненая, да и в драку ввязываться не стоит. Слетятся Каратели, а у семейства ле Флам и без того проблемы с законом.

— Уходим, — согласился Младший Лорд.

Не отпуская меня, он легко поднялся во весь рост, устроил меня поудобнее на своих руках — точно сломанную куклу — и направился к двери. Эжен обогнал его, выставив перед собой пистолет, доктор же пошел последним. В одной руке он нес подобранный пиджак, в другой — только сейчас замеченный мной плоский медицинский кейс. Кажется, вопрос собственной безопасности его нисколько не волновал — он даже по сторонам не глядел. Точно прячущийся во тьме лабораторного комплекса оборотень был не опаснее дворовой собачонки.

Зато я всей поверхностью тела ощущала, как напряглись мышцы Люция. Он непроизвольно стиснул меня еще сильнее, так, что из моего горла вырвался жалобный писк.

— Извини, — буркнул он мрачно, и я, забыв про свою боль, вытаращила на него глаза.

— Кажется, я брежу, — пробормотала я ошеломленно, — только что передо мной извинился Младший Лорд Ночного Города, Люций ле Флам…

— Тебе что-то не нравится? — осведомился он и злобно меня встряхнул. Я сдавленно выругалась сквозь сжатые зубы и замолчала. Еще слово — и бросит подыхать прямо тут, с него станется, с кретина кровососущего…