Кошки не всегда молчат

– О, бутербродики с тунцом! – Сигги запустил туда руку, и вытащил сэндвич. – Вкуснятина! Я с утра не жрамши.

Сверре и Ингрид тоже взяли по сэндвичу.

– А ты чего не ешь? – спросил Сверре с набитым ртом. – Угощайся.

– Дома нормально поел, спасибо. – Симону странно было говорить спасибо, когда тебя пытаются угостить твоими же сэндвичами, но он решил быть вежливым. – А что это у вас за нашивки?

На груди у Сверре и Сигурда чернели шевроны в виде щита, с вписанной в него шестиконечной «снежинкой», наподобие тех, которые присутствуют на автомобилях скорой помощи. Только там синие, и в них обычно изображают медицинский кадуцей.

– Это руна хагалль, – важно сказал Сигги. Крошки от сэндвича запутались в его недобороде. – Символ неколебимой веры.

– Веры во что?

– Во всё, блин! В правоту нашу, в силу, в белую расу!..

– Сигги, не грузи парня, – сказал Сверре, похлопав себя по карманам. – У меня сигареты кончились. Симон, сгоняешь в магазин? Видишь, вон там, выше по улице? Денег я дам.

– Не продадут, – сказал парень. – Мне восемнадцати нет.

– Там на кассе Алиса, толстушка такая, она меня знает. Скажешь, что для Сверре, она продаст. Давай сгоняй, а то курить охота. «Мальборо» возьми обычный.

– Пусть тогда и пивка нам возьмёт, – захихикал Сигги. – А то скучно, блин.

– Ты на дежурстве, Сигурд!.. – с напускной строгостью сказала Ингрид. – Драконов своих потом будешь заливать. Не слушай его.

– Ладно, – Симон взял деньги, и поспешил вверх по улице к магазину. Рыхлая Алиса действительно без проблем достала пачку сигарет из закрытого бокса с надписью «Табак». Он быстро вернулся к машине. Подтаявший за день снег схватился ледком, и двигаться приходилось осторожно, чтоб не съехать вниз на пятой точке.

Все «синие куртки» взяли у Сверре по сигарете, и закурили, пуская дым в окна.

– Я на улице постою, – Симон не переносил табачного дыма.

– Рюкзак с бутерами оставь, – бросил Сверре.

Ингрид вышла из «форда» вместе с парнем.

– Не обижайся на них, – сказала она, глубоко затягиваясь сигаретой. – Они к тебе еще не привыкли. Пообщаешься, поймёшь – нормальные ребята.

Она сделала несколько шагов, и бросила окурок в урну.

– Проводишь меня до дома? Здесь тебе, в общем-то, уже нечего делать. Завтра с утра подойдёшь, заберёшь свой рюкзак и термос. – Она взяла его под руку, и открыла дверь машины. – Мы с волонтёром пойдём, покажу ему опорный пункт.

– У Ингрид есть, на что опереться! – крикнул Сигги с заднего сиденья. – Вы не шалите сильно там!.. Пользуйтесь, только аккуратно…

Ингрид захлопнула дверь.

– Дурак, – сказала она, посмеиваясь. И подмигнула Симону. – А чем ты занимаешься, в свободное от волонтёрства время?..

У парня было ощущение, что его использовали, и даже «спасибо» не сказали.

– И это всё время так будет? Кофе-бутеры, принеси-подай, иди, мальчик, не мешай? – немного резче, чем хотел, спросил он.

Ингрид удивилась.

– Ты чего надулся? Будут настоящие дела, не переживай. Всё только начинается.

Они не успели пройти и ста метров по темной улице, как мимо, визжа покрышками, пролетел «фрод-эксплорер» Сверре. Ингрид схватилась за телефон.

– Что? К нам? Куда? Поняла! За мной! – азартно крикнула она Симону. – Вот и дело тебе!

Парень побежал за ней через дорогу, и за угол. «Форд» «синих курток» уже затормозил. Сверре и Сигги выскочили из него, и мчались наперерез небольшой группе людей, преследуемой еще четырьмя в синих куртках.

– Стой! – кричали преследователи. – Парни, держите их!

– Помогай! – бросила Ингрид и помчалась к своим. Симон кинулся следом.

Сверре столкнулся с первым из бегущих, и сшиб его наземь. Сигги сцепился со вторым, а третий, тащивший на руках маленькую девочку, прижался спиной к стене дома. Синекурточники схватили его с двух сторон.

– Что случилось? – Ингрид, тяжело дыша, остановилась рядом.

Ответил высокий мужчина с седой бородкой.

– Видите – арабы. Хотели документы спросить, они Кнута толкнули, и бежать. Надо полицию вызывать, пусть проверят.

– Нечего вызывать, – крикнул мордатый парень в армейском кепи, видимо, тот самый Кнут. – Сейчас мы им сами наваляем!..

– Мы ничего не сделали, – отдуваясь, сказал один из убегавших. – Мы местные, отпустите. – Его держал Сигги и женщина в синей куртке. Шевроны у них были не как у Симоновых «синекурточников» – на груди, а побольше, и на рукаве. Симон подошел поближе, чтобы разглядеть, и вдруг узнал Валета. Тот стоял, держа сестру на руках, и его тоже держали двое. Он зло посмотрел на парня, и отвернулся.

– Отпустите их, – сказал Симон. – Я его знаю, – и показал на Валета. – Они с сестрой в одном со мной кафе были пятого числа.

«Синие» соседи недоверчиво смотрели на Симона.

– Это кто с вами? – спросил мордатый Кнут. – Волонтёр?

– Точно он? – не обращая внимания, Ингрид повернулась к Симону.

– Да, он, он, точно.

– Пустите их, – сказала Ингрид. И хоть она была не самая старшая, и не самая авторитетная на вид, её почему-то все послушались. – Вы чего бегаете? – обратилась она к Валету.

– Тут побежишь, – раздражённо отозвался тот. – Как кинутся, как заорут: «стоять!».